Чародей поневоле
Шрифт:
Род сошел на мостовую и на цыпочках припустил за угол, где его поджидал Векс.
С разбегу вскочив в седло, он прошептал:
– В приличную часть города, Векс. Быстро и тихо.
Если требовалось бесшумно удрать откуда-нибудь, Векс мог выдвинуть из копыт резиновые подушечки дюймовой толщины. В его памяти также хранилась фотокарта города, составленная на основе данных аэрофотосъемки. У робота-коня есть свои преимущества.
Они мчались по городу, постепенно взбираясь все выше и выше по склону холма, на вершине которого стоял королевский замок. Здания вокруг
– Как ты все это объяснишь, Векс?
– Бесспорно, тоталитарное движение, – ответил робот. – Некий без сомнения жадный до власти вдохновитель черни заставляет ее предъявлять правительству требования, которые заведомо не могут быть удовлетворены. Отказ королевы будет использован как повод для подстрекания толпы к насилию, и вот вам долгожданная революция.
– А разве за этим не может стоять просто честолюбивый аристократ, пытающийся узурпировать корону?
– Узурпаторы вербуют себе сторонников среди высших слоев общества, Род. Нет, это пролетарская революция – прелюдия к тоталитарному правительству.
Род поджал губы.
– Скажи-ка, нет ли здесь признаков вмешательства со стороны более развитой культуры? Ведь пролетарские революции нечастое явление в такого типа обществах, не так ли?
– Крайне редкое, Род. А если они и происходят, то агитация при этом почти не ведется. Кроме того, агитаторы в средневековом обществе никогда не ссылаются на основные права личности. Подобная концепция чужда данной культуре. Поэтому вероятность вмешательства довольно велика...
Губы Рода расплылись в недоброй усмешке.
– Ну, старая развалина, вроде здесь подходящее местечко для того, чтобы открыть нашу лавочку.
В верхней части города они наткнулись на бесформенную двухэтажную постройку, которая с трех сторон окружала освещенный факелами двор. Периметр замыкал деревянный частокол с воротами. Из ворот как раз вываливалась компания хорошо одетых смеющихся молодых людей. Род уловил обрывки застольной песни. Гремели тарелки, голоса требовали мяса и эля.
– Мне кажется, мы набрели на один из лучших трактиров в городе.
– Я бы сказал, что это оправданное предположение, Род.
Род откинулся в седле.
– Похоже, здесь можно недурно провести ночку. Как ты думаешь, Векс, в этом обществе знают, что такое колбаса с чесноком?
Векс вздрогнул.
– Род, у тебя крайне странный вкус.
– Дорогу! Дорогу! – раздался крик за спиной Рода. Обернувшись, он увидел кавалерийский отряд, скачущий прямо на него. За ним катился позолоченный, с богатой резьбой экипаж. Перед солдатами скакал герольд.
– Посторонись, приятель, – крикнул он. – Едет карета королевы.
– Королевы! – вскинул брови Род. – Да, да! И вправду, давай-ка посторонимся!
Он толкнул Векса коленом. Конь свернул с дороги и встал на обочине так, чтобы Род мог хорошенько рассмотреть королевский кортеж.
Занавески в карете были полузадернуты, и между ними оставалась щелка для обзора. Мягкий желтоватый свет фонаря позволил Роду бросить взгляд внутрь проезжающей
Стройная, хрупкая фигурка, закутанная в темный дорожный плащ с капюшоном; бледное, с мелкими чертами лицо, обрамленное белокурыми, почти платиновыми волосами; большие темные глаза и маленькие, ярко-красные, слегка надутые губки.
Молода, очень молода – совсем еще ребенок, подумал Род.
Она сидела прямо, как штык, и выглядела крайне беззащитно, но, в то же время, весьма решительно, и почему-то совсем одиноко. Во всей ее напряженной позе читался некий вызов, что, как правило, свидетельствует о страхе и отчаянии.
Род уставился вслед удаляющемуся кортежу.
– Ро-од.
Род вздрогнул, потряс головой и тут до него дошло, что карета давным-давно скрылась из виду. Он бросил сердитый взгляд на загривок коня.
– В чем дело, Векс?
– Я уж забеспокоился, не заснул ли ты.
Черная голова повернулась к Роду, большие глаза лучились смехом.
– Нет, – Род изогнулся в седле, оглядываясь на поворот, за которым скрылась карета.
Векс участливо спросил:
– Опять Мечта, Род?
Род нахмурился.
– А я думал, у роботов нет эмоций.
– Да, их и впрямь нет. Но мы имеем врожденную неприязнь к отсутствию того, что обычно именуют здравым смыслом.
Род кисло улыбнулся.
– И, конечно же, уважение к тому, что зовут иронией, ибо она, в основе своей, логична. А ирония предполагает...
– ...наличие чувства юмора, да. Но ты должен признать, Род, что человек, который облетел пол-галактики в поисках некоего плода своего воображения – прекрасная мишень для насмешек.
– О да, миллион раз да. Но разве не в этом разница между человеком и роботом, Векс?
– В чем? В способности строить воздушные замки?
– Нет, в способности воспринимать их всерьез. Ладно, давай-ка посмотрим, нет ли здесь где-нибудь тихого стойла, где ты смог бы спокойно пережевывать свои данные.
Векс повернулся и потрусил через ворота во двор. Как только Род спешился, из конюшни выбежал конюх. Род бросил ему поводья и приказал:
– Не давай ему много воды, – а сам прошел в большой зал трактира. Род никогда не думал, что в помещении, где не курят табак, может быть столько дыма. На этой планете искусство сооружения дымоходов явно влачило жалкое существование.
Хотя клиенты, кажется, не жаловались. В помещении стоял громкий гул – люди смеялись, грубо шутили, спорили во весь голос. Огромный зал вмещал двадцать с лишним больших круглых столов. Были там и несколько столиков поменьше, занятых людьми, чья одежда выделяла их среди простонародья (но это были не настолько важные персоны, чтобы находиться в замке). Освещение состояло из чадивших вовсю сосновых факелов, капающих прямо на гостей сальных свечей и огромного очага, на котором можно было зажарить даже быка, что там собственно и происходило. Целая орава мальчишек и коренастых крестьянских девушек обеспечивала постоянный приток еды и питья от кухни к столикам. Многие из них просто били все рекорды в беге по пересеченной местности.