Чародей с гитарой. Том 2
Шрифт:
— Ну, и кто у нас тут? Банкан Меривезер, если не ошибаюсь?
— Да, сударь.
Банкан повернулся лицом к вихрю и с благоговением наблюдал, как тот носится по полу, прыгает через скамейки и лихо отплясывает на хрупких инструментах.
— Сударь, я за вас испугался. Думал, это какое-то колдовское оружие ваших врагов. А теперь вижу, оно вас слушается. По мне, так ничего не может быть страшнее визита такой вот необузданной стихии.
— Она вовсе не страшная. Самый обыкновенный пылесос.
Банкан неуверенно показал на
— Вот это — пылесос?
— Да. Торнадо, правда маленький. Так называет явление твой отец. Мой термин гораздо длиннее, и я предпочитаю этот. Очень полезный метеорологический феномен... конечно, если ты способен его контролировать. Иначе он такое устроит...
Черепах отвернулся и пробормотал несколько фраз, непонятных Банкану.
Торнадо послушно отпрянул от юноши и пошел мести комнату, сдувать пыль с оконных рам, выгребать мусор из-под ковров и мебели и выполнять прочие выраженные в заклинаниях требования Клотагорба.
— Очень эффективно, знаешь ли. — Колдун, не обращая внимания на смерч, толстой лапой ткнул Банкана в спину, вытеснил его в коридор и повел к другому залу. — Приходится регулярно обновлять заклинание, иначе он перестает слушаться. Ну, так что привело тебя ко мне?
Банкан оглянулся.
— По-моему, эта тварь хотела меня проглотить.
— Что поделаешь, инстинкт. Вряд ли стоит ее за это винить. Торнадо — очень действенный, уже не говоря об экологичности, способ чистки, особенно когда в доме полно труднодоступных мест.
— Экологичность? Что это?
— Сей термин я тоже позаимствовал у твоего отца. Боюсь, нам, волшебникам, не мешало бы вспоминать его почаще. Не сбрасывать токсичные отходы в третью космическую расщелину. И еще много чего не следует делать. Твой отец — умный парень, правда, немножко горяч. Впрочем, ему простительно, ведь он человек. А тебе разве не в школе положено находиться?
Банкан подавил искушение солгать величайшему в мире волшебнику.
— В школе. Но у меня проблемы.
В переднем зале Клотагорб усадил гостя на диванчик под огромным окном-панорамой, а сам расположился напротив, на стуле с прямой спинкой.
— Тебе восемнадцать. В этом возрасте у кого не бывает проблем? Все на свете беды наваливаются исключительно на твои плечи, а тебе и невдомек, как их одолеть. — Колдун повернулся направо. — Мальвит!
В тот же миг появился филин. Богато разукрашенная банда-на не позволяла перьям закрывать глаза. Вместо метлы и совка он держал коврик и бутыль с жидкостью янтарного цвета.
— Чаю из чистокора нам с гостем, — распорядился волшебник. — Горячего или холодного? — уточнил он у Банкана.
«Интересно, — подумал юноша, — почему всякий раз, когда я хочу поговорить о своих трудностях, мне сразу предлагают чай?»
— Ну... горячего, пожалуй.
— Шевелись! — приказал Клотагорб.
Филин метнул в Банкана испепеляющий взгляд, но беспрекословно подчинился магистру. Вскоре он вернулся.
—
— Ну, во-первых, ребята в школе знают, что мой старик — чаропевец, и все время дразнятся. С самого первого дня. И вообще меня тошнит от учебы.
— Да, твой отец как-то упоминал об этом. Кажется, он считает, что лучший выход для тебя — поступить в ученики к приличному мастеру. Либо, если ты верен музыке, — примкнуть к большому ансамблю. По-моему, для твоего возраста это стоящая идея, по крайней мере ее не следует отметать с порога.
— Но я хочу стать настоящим чаропевцем, как Джон-Том.
— Ах, вот как... — задумчиво протянул маг, глотнул чаю и закинул короткую толстокожую ногу на ногу. — Да будет тебе известно, в чаропевцы годится не всякий. Ремесло сие гораздо сложнее, чем, скажем, торговля фруктами или овощами. Твой отец — явление исключительное. У него природный дар, божья искорка.
Банкан похлопал по дуаре.
— Я унаследовал его способности. Тут никаких сомнений.
— В самом деле? А я и не знал, что эти способности передаются по наследству.
— И я уже умею колдовать. Правда, не всегда получается в точности то, что задумал.
— А твой отец говорит, у тебя никогда не получается.
— У папы сначала были точно такие же сложности.
— Ну, вряд ли они были столь же серьезны. Родителю твоему достался слабый голос, но Джон-Том компенсировал этот недостаток музыкальными произведениями своего мира. А ты не в восторге от его музыки и потому вынужден импровизировать. Судя по его отзывам, в игре ты почти не отстаешь, но в подметки не годишься ему по части пения.
Банкан поморщился — только ленивый его не бранит, до чего же осточертело! Впрочем, он знал, на что шел.
— Ничего, научусь.
— Возможно. Если только никого при этом не отправишь на тот свет.
Банкан покраснел.
— Да, нашкодил я маленько в кухне. Ну, и что такого?
— По словам Джон-Тома, ты подверг смертельному риску жизнь родной матери.
— Жизнь моей матери? Смертельному риску? — Банкан едва не рассмеялся. — Да моя мать выйдет против трех лучших фехтовальщиков Поластринду и выпустит им потроха, а сама не получит ни царапины. А перед схваткой велит привязать ей одну руку к спине.
Клотагорб погрозил гостю коротким и толстым, как пенек, пальцем.
— И все-таки факт остается фактом. Ты балуешься с силами гармонии, слабо разбираясь в их природе и совершенно не контролируя.
Банкан обмяк, откинулся на удобную спинку дивана.
— Интересно, почему мне все это кажется таким банальным?
— Дружок, банальность — это всего лишь правда, навязшая в зубах.
— Тогда почему бы вам не взять меня в ученики? Помогите стать чаропевцем.
Клотагорб вздохнул.