Чародей с гитарой
Шрифт:
Стучали сапоги и сандалии, топали босые ноги – владельцы их искали укромное местечко. От главного отряда с подчеркнутой непринужденностью отделился десяток солдат. Они торопливо промаршировали налево, чтобы отрезать новоприбывшим путь к отступлению.
– Не слишком-то многообещающая картина. – Наблюдая за маневром, Джон-Том покрепче взялся за дубинку.
– Поспокойнее, друг. – Невозмутимый Каз шагнул вперед. – Я с этим управлюсь.
– Они не осмелятся напасть на нас, – выпалил разъяренный Клотагорб. – Я член Совета Чародеев и в этом качестве являюсь личностью
– Это, добрый сэр, должен знать не я, а они. – Каз указал в сторону приближающегося воинства.
Стены города казались уже грозными, а не прекрасными. Каменные башни бросали на путешественников коварные тени. С кораблей и прочих укрытий доносились голоса моряков и купцов.
Наконец отряд развернулся, полумесяцем охватив пришельцев. Предводитель шагнул вперед, сдвинул на затылок шлем мохнатой мускулистой лапой и с любопытством уставился на них. В дополнение к кольчуге, шлему, стальным пластинкам, защищающим самые уязвимые места, широкий хвост его был прикрыт толстым железным диском, из которого торчали острые шипы – в ближнем бою это оружие наверняка производило сокрушительный эффект.
– Ну и сто мы имеем? – присюсюкнул он. – Двух гигантов, задиристую с виду самку, – Талея сплюнула, – зулика-выдра, усастого индюка и позилого дзентльмена, происходяссего из рептилий.
– Достопочтенный сэр. – Каз поклонился. – Мы прибыли из низовий по делу, исключительно важному не только для Поластринду, но и для всего мира.
– Осень интересно. А кого вы представляете?
– В основном себя самих и великого волшебника Клотагорба. – Кролик махнул в сторону теряющего терпение чародея. – Он располагает важной для существования города информацией, с которой намеревается как можно скорее ознакомить Городской Совет.
Бобер тем временем небрежно помахивал шипастой булавой, уродливой и самого злодейского вида, нимало не заботясь о том, куда может она угодить.
– Все это превосходно. Только вы не зители этого графства и не здесние горозане. Во всяком слусае, я могу так полагать, пока вы не предъявите мне удостоверение лисьности.
– Удостоверение личности?
– Каздый, зивуссий в графстве и городе Поластринду, имеет удостоверение лисьности.
– Поскольку, как мы уже говорили, мы не принадлежим к числу местных жителей, у нас их нет, – проговорил возмущенный Джон-Том.
– Но вы мозете полусить их, – сообщил бобер. – У нас бывает много гостей. И у всех есть удостоверения лисьности с круглой песятью. Стобы попасть в город, нузно обратиться за удостоверением лисьности и полусить его. – Он улыбнулся, блеснув огромными зубами. – Я охотно обеспесю вас ими.
Джон-Том чуть расслабился.
– Нам семь – и все с песятью.
– Сутить изволите, рослый селовек. Раз вы наделены таким сювством юмора, все это обойдется васему отряду всего лись… – бобер погрузился в безмолвные вычисления, – в семь сотен серебряных монет.
– Семь сотен!.. – Клотагорб взорвался. – Вот это грабеж! Наглый грабеж! Я оскорблен! Я, великий и мудрый Клотагорб, не испытывал подобной ярости сотню лет!
– Я полагаю, – заявил сохраняющий
– Они не станут нисего слусать, – перебил его бобер, – пока вы не заплатите. И если вы не заплатите, никто не станет интересоваться тем, сьто было нузно этим покойникам. – Он вновь ухмыльнулся. Какая-то темно-бурая жидкость оставила пятна на огромных зубах его. – На деле, конесьно, за удостоверение лисьности взимается восемьдесят серебряных монет с носа, только мне с моими солдатами тозе надо зарабатывать на зизнь… Солдату платят скудно.
В рядах позади него послышался сердитый ропот.
– Сомневаюсь, – заметил бобер. Десять отошедших ранее солдат придвинулись поближе к путешественникам, перекрывая им дорогу. – Я соверсенно не хосю, стобы вы просто пересли к другим воротам.
Флор шепотом спросила Маджа:
– Неужели все ваши города столь же гостеприимны?
Мадж пожал плечами.
– Где богатство, любашка, там и порок. А че, они тут, в Поластринду, богатенькие. – И он нервно поглядел в сторону солдат.
Некоторые из них уже держались за рукоятки мечей и дубинок, явно предвкушая близкую разминку. На вид все цвели здоровьем, сытостью, хотя и не отличались особенной чистотой.
– Эй, ваше чародейство, а не лучше ли заплатить? Этим головорезам что кровушку пустить, что воды попить. Еще чуток подождем – и выбирать уже будет не из чего.
– Я не стану платить. – Клотагорб высокомерно поправил очки. – К тому же я не могу вспомнить это дурацкое заклинание насчет серебра.
– Ах, не будете платить? – Бобер направился к Клотагорбу и остановился прямо напротив него. – Ты, знасит, великий волсебник, а? Посмотрим, какой из тебя сяродей! – И, крутанув булавой, он хлопнул Клотагорба по клюву.
С удивленным воплем волшебник уселся на землю.
– Ах ты, наглый щенок! – Он поискал очки, свалившиеся с носа, но уцелевшие. – Я тебе покажу волшебника. Я тебя выпотрошу, я!..
– На изготовку! – скомандовал бобер.
В один миг многочисленные дубинки и копья обратились в сторону путешественников. Офицер кисло проговорил:
– Довольно с меня васих глупостей. Я не знаю, кто вы, откуда явились и какую игру затеяли со мной, но бродяг здесь не привесяют. Сейсяс вас доставят в камеру. Побудете там, пока не найдутся денезки.
Справа каменная стена, сзади и впереди – сталь. Однако к воде путь Джон-Тому не преграждал никто. Сложив руки у рта рупором, он отчаянно завопил:
– Фаламеезар!
– Сто, там есе кто-то есть? – Усики бобра дернулись, и он обратился к стоячей воде. – А где этот? В лодке? Это обойдется для вас с сотню монет. Я устал от этого вздора. Платите немедленно или… – И он многозначительно взмахнул булавой.
Последние слова заглушил неторопливый треск. Ветхий причал не выдержал напора. Снизу, разбрасывая доски, поднялась огромная черная голова. Гигантские когти впились в битый камень. Раскаленные глаза обожгли толпу.