Чародей в скитаниях
Шрифт:
Они медленно проехали по дорожке через двор «Сан-Кристобаля», дружно обдумывая эту мысль. Наконец Йорик сказал:
— Вы ведь не предполагаете, что местные охранники могут быть не слишком рады тому, что ПЕСТ указывает им, как надо действовать, не так ли?
Дорожка увлекла их в еще один темный туннель.
Этот был с низким потолком и не очень широкий. Умеренное отраженное освещение показало им, когда дорожка свернула на эскалатор.
— Здесь, бывало, обходились без света, — пробормотал себе под нос Йорик.
Шорнуа метнула на него острый взгляд, сузив
— Здесь закладывали с регулярными интервалами пороховые заряды. Именно к ним и ведут вот эти линии, — Йорик показал на прямые трещины шириной в дюйм, тянувшиеся вверх по стенам и по потолку. — Если б взорвали противоположный конец туннеля, ближний конец остался бы цел. Поэтому, если какому-нибудь бедолаге-солдату приходилось спускаться сюда ночью, ему не разрешалось брать с собой факел.
Род окинул взглядом тесные темные стены, посмотрел взад-вперед, и увидел, что весь дневной свет загорожен изгибом туннеля. И содрогнулся.
Дорожка остановилась, и они прошли через дверной проем в небольшой туннель, соединявшийся под прямым углом с главным. Род заметил, что они миновали еще одну решетку из железных прутьев, разблокированную.
Он оказался в очень длинном помещении, похожем на замурованный с обоих концов участок туннеля. Далеко на противоположном конце через небольшой прямоугольник просачивался дневной свет.
— Мы подождем здесь, — объяснила Шорнуа. — Когда подъедет следующий вагон, мы спустимся по эскалатору прямо на борт, — она показала на торчащий в стене туннеля пластобетонный портал, ужасающий своей гладкой бесцветностью.
Род оглядывался кругом. Он заметил прозрачную панель и подошел к ней.
За ней шел участок стены туннеля с пятью грубо нарисованными кораблями землистого цвета и накарябанными над ними словами.
Йорик заметил его взгляд.
— Это сделал один молодой офицер. Он поднял мятеж, и его посадили сюда на шестьдесят дней, прежде чем вывели на верх и убили.
Род окинул быстрым взглядом камеру. На какой-то миг он представил себе, на что, должно быть, походило быть посаженным на такой долгий срок на таком небольшом пространстве: день за днем, все время не зная, когда его выведут на убой, когда нечего делать кроме как клясть судьбу и обзывать себя дураком. Он мотнул головой, отворачиваясь от этой мысли.
— А что означает это слово?
— А вы бы что написали, если б вас посадили сюда на шестьдесят дней?
Шорнуа, нахмурясь, посмотрела на Йорика:
— Откуда вы столько знаете об этом месте?
Но Йорик лишь покачал головой, настолько сведя брови, что они скрыли его глаза, и пробормотал что-то себе под нос.
Зеленая панель у лестницы засветилась, оживая.
— Пора грузиться, — тихо молвила Шорнуа.
Когда они прибыли на посадочную станцию в Атланте, 3МТ ящик полыхнул цветным изображением группы.
— Эти лица — преступники, — уведомил их звучный голос. — Они подвергают опасности государство и, следовательно, каждого гражданина.
Род в шоке уставился на экран:
— Ух ты! Никогда я не выглядел хуже!
— Все дело
Йорик кивнул.
— Я похож на какого-то громилу.
Шорнуа ничего не сказала, но выражение ее лица говорило целые тома слов.
— Если вы увидите кого-либо или всех из них, — продолжал голос, — то немедленно сообщите ближайшему сотруднику Службы Безопасности.
— Видите на заднем плане разведкорабль? — указал Йорик. — Должно быть, это тот самый снимок, который тот гаденыш с луженой глоткой велел сделать своему прихвостню.
Род кивнул:
— Интересно, почему им потребовался такой долгий срок для его запуска в сеть?
— А кто сказал что он был долгим? — возразил Йорик. — Возможно, мы смотрим уже сотый повтор.
— Да, возможно, — нахмурился Род. — Так или иначе, нам лучше убраться. Пошли, Гвен. Шорнуа... Шорнуа?
Но Шорнуа перебралась к стене и говорила с пустующим видеоэкраном:
— Да, я их только что видела, — утверждала она более высоким и гундосым, чем обычно голосом, так и приплясывая от волнения. — Я хочу сказать, я, мил человек, прямо здесь в Атланте и я... а?.. Нет, не знаю, почему не получают моего изображения. Я вашего тоже не получаю, понимаете?
Эй, ну что я вам могу сказать? В таком уж состоянии вы, ребята, содержите эти уличные видеотелефонные будки... Ах, их? Да! Я только что прибыла по трубе из Флориды! А там, в Джексонвиле, когда я садилась в вагон, они выходили!.. Нет, конечно нет! Да как я могла позвонить раньше? В той капсуле не было никаких видеотелефонных будок! Кроме того, я увидела вашу «молнию» про них только, когда сошла здесь, в Атланте... Что? О, разумеется, разумеется! Рада помочь! Всегда хотела быть примерной гражданкой... Да, покедова теперь.
— Это, — навел указательный палец Йорик, — чертовски хорошая идея, и прыгнув в другой видеотелефонной будке, закрыл ладонью видеомонитор и произнес:
— Службу Безопасности. Сообщение.
Но Род уже очутился в собственной будке.
— А?.. Ну, да, я сейчас в Атланте, но, я хочу сказать, вашу «молнию» о них я увидел только, когда ждал свой вагон в Пуэрто-Рико, а сразу после этого прибыла моя капсула, и, ну, черт возьми, не можете же вы ожидать от меня чтоб... Ну, да! Да, я видел их! На Сицилии, как раз перед тем как сел там в капсулу! Нет, ну, послушайте, знаю что это было восемь часов назад, но, да, я уверен!.. Да, я хочу сказать, такую одежду везде заметишь! Что случилось с пиджаком того парня, уронил на него яичницу?
Гвен накрыла ладонью еще один видеомонитор и пристально глядела на мозаику микрофона. Внезапно она улыбнулась, бросила:
— Срочное сообщение, — и бойко затараторила гнусавым голосом: — Алло?.. Да, их!.. Нет, нет, четверых в ящике! Этих ребят в таких чудных... Да, разумеется я уверена... О! Да, прямо здесь, там, откуда я говорю... Где? О, не знаю. Где-то в Мексике... Ой! Вот подъезжает моя капсула!
Она оборвала связь и повернулась отойти, обнаружив стоящего перед ней Рода.
— Что ты сделала?