Чародей
Шрифт:
Она отстранилась.
— Ты требуешь от меня слишком многого, Аксис.
— Чего? Чтобы ты осталась со мной? Чтобы была моей любовницей? Ты же любишь меня.
— Как жаль, что я не набралась мужества и не ушла от тебя вовремя, — сказала она.
— Не ушла? Но к кому? К Велиару?
Азур широко открыла глаза и вскинула голову.
Аксис снова поймал ее за подбородок.
— Если попытаешься уйти от меня, я тебя отыщу. Будь уверена!Никто тебя от меня не уведет!
Азур с недоумением смотрела на него. Как может человек, проявляющий
— Азур, — Аксис сбавил тон, заметив, какое впечатление произвели на нее его слова. — Ты любишь меня?
— Да, — прошептала она. Отрицать это она была не в силах.
— Но ведь без меня тебе будет очень плохо, Азур, послушай меня. Женитьба на вдове Борнхелда укрепит мои притязания на трон Ахара. К тому же и пророчество связывает меня с Фарадей. Мне нужна Фарадей, она приведет ко мне аваров с их деревьями. Я не могу ее покинуть, Азур, и не сделаю этого. Для меня она уже сделала очень многое, а сделает еще больше. Но сердце мое принадлежит тебе. Не надо недооценивать себя, Азур, и свое на меня влияние.
Он тихонько поцеловал ее в губы.
— Если бы я не был связан клятвой с Фарадей, то немедленно женился бы на тебе, Азур. Верь мне.
— Да, — этому Азур верила.
— Азур, я ни от кого не стану скрывать свою любовь к тебе и к той роли, что ты сыграла в моем успехе. Я люблю тебя, и сын твой станет моим наследником. Не сгибайся, ходи с гордо поднятой головой.
— Иди, — прошептала Азур, — иди к Фарадей. С пророчеством я бороться не стану.
Сразу после этого разговора Аксис пошел на берег озера. Там поджидала шлюпка, она должна была привезти его к Фарадей. Азур вышла из шатра, взяла у Ривки Калума и пошла по лагерю, останавливаясь, чтобы поговорить с тем или другим человеком. Лицо ее было спокойным, а в улыбке даже при желании невозможно было разглядеть горя. За нею следовал Сикариус, в золотых глазах его светилось понимание.
Осмотрев лагерь и убедившись, что все в порядке, Азур пообедала вместе с Каной. Она завидовала молодой женщине, потому что той не надо было делиться с кем-то своим мужем.
Глава пятьдесят седьмая
ЛУННЫЙ ЗАЛ
Сгустились сумерки, и в Лунный зал повалил народ. Слуги, охрана, кухонные работницы, помощники конюхов — всех пригнало сюда предчувствие: сегодня ночью в Лунном зале должно произойти нечто особенное.
Двигались молча, потребности говорить не было. К ночи по периметру зала выстроилось около ста человек.
На троне Борнхелд с непроницаемым выражением лица, на коленях его — вынутый из ножен меч. Рядом — Фарадей, подол зеленого платья ниспадает на каменное возвышение. Лицо спокойное, плечи развернуты, руки сложены на коленях. Как и муж, смотрит прямо перед собой. Ждет.
По левую сторону от возвышения группа из четырех человек: мрачный Тимозел; Готье… лицо его покрыто легкой испариной, выдающей страх; бледный Джейм и Ир, такая же спокойная, как и ее госпожа. Все они в эту ночь ощущали на себе силу пророчества.
Кольцо из выставленных возле колонн факелов освещало зал, и создавали они скорее тени, чем свет, и шевелились одни лишь
Все ждали.
По гладкой поверхности озера скользила лодка.
Каждый думал о своем.
Сначала Аксис думал об Азур, потом о Фарадей. Затем — о Борнхелде и о том, что противоборству их через несколько часов придет конец, потом — об Отважном Соколе, Зире и о сделке с Привратницей.
Велиар думал о предстоящем единоборстве и о своей жене (в этот день он женился на Кане и дал обет верности). Думал о совместной их жизни после исполнения пророчества. Поселятся ли они у него в Ромсдейле или в одном из трех поместий Каны, подаренных ей отцом? Велиар взгрустнул: хорошо бы Кана оказалась такой, какою он ее себе представлял.
Ривка с Магаризом думали об Аксисе и о единоборстве, свидетелями которому станут сегодня ночью. Ривке не хотелось при этом присутствовать, однако понимала: это необходимо. Она родила их обоих, и сегодня ночью ей предстоит проводить одного из них в иной мир. Надеялась лишь, что это будет Борнхелд. Хорошо, что рядом с ней Магариз, хорошо, что любовь свою им больше не надо скрывать от других.
Лодка двигалась в темноте, а Ривка смотрела в воду. Она схватила вдруг Магариза за руку и показала глазами — в глубине озера горела линия двойных огней, словно отмечая дорогу. Лодка шла точно над ними. Огоньки то и дело рисовали круги и стрелы, напоминая Ривке чем-то завитки и линии на лицах рейвенсбандцев. Искорки эти приветливо мигали, и Ривка еле удерживалась, чтобы не прыгнуть в воду и не плыгь им навстречу. Девушкой она часто плавала по ночному озеру, но огоньков ей видеть не приходилось.
Джек, Огден и Веремунд тоже смотрели на огоньки, но не удивлялись. «Тут она и проходит, — думал Джек, и Огден с Веремундом молчаливо с ним согласились. — Наша судьба».
Все трое знали, чему станут свидетелями, и надеялись, что ночь эта подведет черту под противоборством Аксиса и Борнхелда и под гражданской войной, разрывающей Ахар на части.
«Но зачем, — думал Веремунд, — зачем затевать все это, когда пятого блюстителя так и не обнаружили?».Огден стиснул руку брата, а Джек положил ладони на плечи обоих блюстителей. « Довериться, — думал он, — это и все, что мы можем сейчас. — Довериться».
Арн думал об Аксисе и о предателях, о спинах и о спине Аксиса. Взглядывал на него, и ему казалось, что он видит торчащий между лопаток нож. Иногда чудилось, что руки Аксиса залиты кровью, только вот не знал, чья это кровь. Арн тревожно оглядывал лодку. Где руки предателя? Где? Кто?
Опустив крылья в прохладную воду, сидели на корме Повелитель Звезд и Юла, оба чувствовали себя не слишком уютно. Повелитель Звезд думал о матери, о том, как обрадовалась она, обнаружив «Историю озер».Вот так и умерла, не успев прочитать книгу. В воображении всплыла раздавленная голова Утренней Звезды. Потом задумался о Звездном Волке, шастающем где-то рядом. Кто же это?