Чародейка Его светлости

Мичи Анна

Я даже не успела закричать: набрала в грудь воздуха, напряглась – и увидела в проёме коридора ещё одну мужскую фигуру.

По жилам побежал ледяной страх.

Юра был не один. Как в тот раз. Сейчас снова разложат меня здесь в позе морской звезды и теперь уже…

В тот миг мне даже не пришло в голову, что это странно. Юра скорее бы сразу пришёл с «друзьяшками». Трус до мозга костей, даже на беззащитную женщину один напасть он был не в состоянии.

Но это я подумала уже потом, а сейчас остановившимся взглядом уставилась

на новое действующее лицо, даже позабыв на секунду, что Юра копошится в моих брюках.

Я где-то видела этого парня. Довольно высокий, непривычно одетый: в хорошей кожаной куртке, странно сшитой, правда, в замшевых, кажется, штанах. Черноволосый, как… как Линден.

Сердце пропустило удар.

Незнакомый парень смотрел на меня глазами Линдена. Ярко-синими, суженными то ли от злости, то ли от напряжения, удивительно знакомыми глазами.

Юра по-свойски полез мне между ног, и наваждение спало. Я закричала, одновременно пытаясь спихнуть пьяного соседа с себя. Он замахнулся, хотел снова меня ударить, но уже занесённую руку перехватил незнакомец. Придерживая другой Юркин затылок, умело заломил её, так, что сосед завопил жалобным бабьим голосом.

Незнакомец молча, с непроницаемым лицом — только взгляд горел ледяной яростью — вздёрнул заломленную руку вверх, и Юркин крик потряс всю нашу ветхую пятиэтажку. Сосед упал лицом вниз, но тут неуклюже, по-тараканьи, даже не поднимаясь, пополз к выходу. Вывихнутая рука волочилась за ним по полу, но мне не было его жалко ни вот на столечки.

Я поспешно вернула на место сдёрнутые брюки. Мой спаситель не смотрел, как я копошусь, следил за Юрой. Почему-то держал руку близко к поясу, словно привык, что там обычно висит оружие.

А потом, когда Юрка с грохотом и визгливыми матами скатился вниз по лестнице, обернулся ко мне.

— Ирри, — сказал он.

Ирри — так он звал меня раньше. Странное глуховато-раскатистое «р» ударило меня. Лишило дыхания. Я так давно его не слышала. Так давно, что почти позабыла.

Протянутая, чтобы помочь мне встать, рука расплылась перед глазами. Лёжа навзничь, я глотала слёзы. Это было как сказка, как наваждение. Линден не мог стоять передо мной как ни в чём не бывало — такой высокий, красивый, повзрослевший. Мой малыш Линден, задиристый, как петух.

— Это правда ты? — спросила я, приподнявшись на локте.

Тогда он не размышляя опустился на колени и обнял меня. Так сильно и крепко, что мне показалось, вот-вот захрустят кости. Но я только обрадовалась. Это ощущение словно доказывало, что мне не чудится, что он действительно человек из плоти и крови, а не моё глупое воображение.

— Я соскучился, — сказал Лин с мягким акцентом.

Я обняла его одной рукой.

Боже, как он вырос. Стал настоящим мужчиной, пахнущим дублёной кожей и уличной свежестью. Сильным широкоплечим мужчиной.

Это бросилось мне в глаза ещё сильнее, когда мы оба наконец поднялись.

Я едва доставала ему до плеча, а ведь когда-то была сантиметров на пять выше. Но смутило меня не только это. Сам его взгляд сверху вниз, внимательный, неотрывный, взбаламутил что-то в глубине моей души.

Мне вдруг стало стыдно, что Лин видел меня такой: грязной, в старом пуховике, уставшей после смены. Не говоря о том, что вообще-то только что он видел, как Юра стаскивал с меня брюки!

Запоздалый румянец согрел щёки.

ГЛАВА 2.

Линден, не ведающий моих мыслей, оглянулся.

— Здесь холодно. Что случилось?

— Ох.

Я тоже оглянулась по сторонам, заново оценивая ситуацию. Схватилась за плечи – от пережитого всё тело сотрясала дрожь. Хотелось помыться, за невозможностью сделать это – собрать с пола мокрое и хлюпающее под ногами бельё и обтереться, лишь бы избавиться от следа чужих прикосновений.

Что именно случилось, было яснее ясного: в квартире прорвало трубу, вода протекла к соседям. Юрка — один или с товарищами, уж не знаю — поднялся сюда. Сначала, наверное, трезвонили и пинали дверь, потом разошлись и вовсе сорвали её с петель.

Судя по тому, что больше ниоткуда не течёт, потом они додумались перекрыть стояк в подвале.

Чтобы проверить это, я открыла кран на кухне. Оттуда вытекла жалкая струйка, а потом послышалось кряхтенье, как бывает, когда напора в трубах не хватает, чтобы вытолкнуть оставшуюся воду.

Перекрыли, спасибо и на этом. Покидали покрывала и вообще всё, что попалось им на глаза, чтобы хоть как-то собрать воду. Естественно, никто не позаботился о том, чтобы взять в туалете тряпку. Да и разве хватило бы тряпки на это море! Даже сейчас половину квартиры заливали лужи.

Первым делом я вызвала аварийку. Приехать обещали минут через тридцать, а пока я походила по нашим двум комнатам, собирая грязное бельё и сбрасывая его в ванну. Отожму потом. И постираю.

Дело помогало забыть о случившемся, о том, что если бы Линден хоть на пять минут опоздал, Юрка добился бы своего. Стоило хоть на миг остановиться, как перед глазами всплывало его лицо, возбуждённое дыхание и холодная мерзкая ладонь, ползающая у меня в брюках.

Боже, как же это было противно. И ведь он не уймётся.

Срочно надо приводить в порядок квартиру, менять её на что-нибудь поменьше и съезжать. Вот только долги, оставшиеся после смерти ба…

Линден сначала молча следил за мной, потом начал помогать. Вместе дело спорилось веселее, и я даже начала забывать о Юрке. Но по мере того, как уходил адреналин, в душу закрадывалось отчаяние.

Ну почему всё случается так некстати?

И так денег нет, на какие шиши убирать последствия всего этого?

Руки заледенели от холода, по квартире гулял сквозняк. Я потёрла тыльной стороной ладони лоб.