Чародейка Его светлости
Шрифт:
Техника на грани фантастики.
После обеда (завтрак я проспала, а обед сервировали в той же комнате, водрузив столик мне на кровать и подбив подушки) пришёл некий явный иностранец на вид — потому что он был сероволос, тощ и сух, как кузнечик. И стрекотал так же.
Иностранец притащил с собой нечто вроде учебников, разложил их опять же на кровати, завёл что-то вроде шарнирной куклы, и она мерно тикала, пока мы учили язык Аэлин. Как ни странно, обучение пошло очень быстро: то ли за то время, когда Лин жил с нами, я прилично понахваталась основ, то
Выяснилось, что её зовут Элле, ей пятнадцать (боже! пятнадцать!), её мать служила её покойной светлости (маме Лина), и Элле теперь счастлива служить мне. О Лине она говорила с придыханием, слово «сайдар» произносила явно с большой буквы и делала при этом такие огромные вдохновенные глаза, что мне стало смешно.
Увидев мою реакцию, она, долго помявшись перед этим, спросила разрешения задать вопрос. Я кивнула, про себя улыбнувшись церемониям. И она, набрав в грудь воздуха, опустив глаза от смущения, бахнула снаряд:
— Ваша милость, а вы... вы невеста сайдара?
Я замотала головой, забыв все слова от неожиданности.
— Нет, с чего ты взяла? Я просто... — я запнулась.
Просто что? Просто его названая сестра из другого мира? Хватит притворяться, от братско-сестринских отношений остались рожки да ножки.
Неужели Лин представил меня здесь своей невестой? Что-то подпрыгнуло в груди при этой мысли. Она шокировала, но не была неприятна.
Хотя всё же шокировала. Выйти замуж за Лина? Нет-нет-нет. Сначала нужно хотя бы убедиться, что он действительно относится ко мне так, как... как мне бы того хотелось.
Элле бормотала извинения, я прислушалась. Оказывается, её сбило с толку моё явно чужеземное происхождение. И то, что меня поселили именно в этих покоях. И забота Лина обо мне.
— Простите, я слышала, что его светлость обручён с младшей дочерью повелителя Валлемы, вот и решила, что это вы... Вас встречали с такой пышностью, вы вошли рука об руку с сайдаром. Боюсь, многие решили именно так...
Элле всё ещё прятала глаза, наверное, решила, что я разозлюсь из-за её оплошности. Я молчала. Что-то внутри меня как будто похолодело и покрылось пеплом.
У Лина есть невеста. Настоящая.
Мне представилась маленькая светловолосая девушка. Тоже лет пятнадцати, как Элле. Для нашего мира — нонсенс, для этого — наверняка самый подходящий для замужества возраст. Она смущается, опускает пышные ресницы, на нежных щёчках розовый румянец. Лин поднимает вуаль, на миг замирает, словно захваченный её красотой. А потом наклоняется и целует...
Фу!
Спокойно, Ира.
Лин ничего мне не обещал. Ни о чём не заговаривал — теперь ясно, в чем дело. Чёрт, но почему так больно сжимается в груди при мысли о его невесте?
А где он сам? Может, пора поговорить? За сегодня я не видела Лина ни разу.
Дело, конечно, не в том, что я по нему соскучилась. Ни в коем случае. Просто у нас слишком много нерешённых вопросов, включая тот разговор о магии. Я ведь так
— Элле, а где Лин? Можешь отвести меня к нему? Или позвать его сюда?
Кажется, мысль о том, что Его Светлость Герцога всея Аэлин можно вот так запросто позвать к себе в комнату, Элле изрядно шокировала. Служанка даже подвисла на некоторое время. Потом присела (у них это заменяло книксен) и, не поднимая глаз, упавшим голосом сообщила:
— Его светлости сейчас нет в замке.
— Как нет?
И куда же он отправился? Не сказав мне ни слова?
Я, конечно, ему не мамочка, но мог бы и предупредить.
— Я слышала, — прошептала Элле, — что его светлость с личным отрядом отправился в поездку, которая продлится несколько дней.
Час от часу не легче! И никаких мобильных телефонов в этом средневековье. Вернее, один есть — мой. Лежит себе со значком «вне зоны действия сети».
Мелькнувшая в сознании мысль превратила мои внутренности в кусок льда.
А что если он как раз поехал за своей невестой?
Это было бы ужасно. Если это правда, я не смогу здесь оставаться. Жить в замке и каждый день видеть Лина с другой — ни за что.
Элле решила, что я устала из-за болезни, и тихо откланялась. Я не стала её удерживать. В голове был только Лин. То вспоминались его руки на моих плечах, потемневшие от желания синие глаза, момент, когда он разорвал мою футболку... то его нежность во время совместных ночёвок, то недавняя целомудренная ласка, когда мы ехали верхом на Мафе. То непонятная вина на лице, когда речь зашла об обучении магии.
Невеста... вот бы это были только слухи.
Но заноза в глубине души всё ныла и ныла.
***
Следующий день прошёл так же: целитель, учитель, Элле, беседы о том о сём. О чём угодно, кроме Лина. К полудню третьего я осмелела настолько, что, переодевшись в местное платье, решила нанести визит чародею. Тому самому, неприветливому Хайдену.
Элле шла первой, показывая дорогу. Ей, по-моему, было очень неловко шествовать впереди меня, так что она стелилась по стеночке, поминутно оглядываясь. Каждый раз я одобрительно ей кивала.
Кстати говоря, мне понравились здешние наряды.
Лин ещё в первый день, когда я лежала без сознания, распорядился доставить мне целый ворох тряпок из гардероба своей матери. Вместе с одеждой принесли и написанную его кривоватыми русскими буквами записочку. В ней Лин извинялся, что пошив новых платьев займёт время и что пока мне придётся довольствоваться вещами с чужого плеча.
Это было очень мило, я даже временно перестала злиться, что он уехал без предупреждения.
Правда, мне мало что подошло из одежды его матери. Она, видимо, была намного выше и шире в кости, так что большая часть платьев висели на мне, как на вешалке. И цвета были в основном тёмные: синий, чёрный, болотно-зелёный. Я отобрала самые светлые и простенькие — если подвязывать поясом, получалось ничего. Рукава, правда, доходили мне до пальцев.