Чародейка из страны бурь
Шрифт:
Полковник потемнел лицом.
– В случае развода, – раздраженно заметил он, – я теряю право на ее деньги. Кроме того, если я открыто заявлю, что моя жена не в себе, ее папаша обещал… Впрочем, я не буду повторять, что он мне сказал. Достаточно и того, что он поклялся устроить мне нелегкую жизнь.
– Я все же не понимаю, чего вы хотите от меня, – уронил Щеголь, пристально глядя на своего собеседника. – Разумеется, я вам сочувствую, но я полагаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать мои соболезнования.
– Конечно, нет! – вскинулся полковник. – Дело в том… – Он повернулся, подозрительно
– Абсолютно уверен, – успокоил его Щеголь. – Говорите смело, я вас слушаю.
– Понимаете, – нерешительно промолвил полковник, – с одной стороны, я человек чести… И мне, так сказать, не совсем удобно… С другой стороны…
– Ближе к делу, – скучающе промолвил Щеголь. Он достал из жилетного кармана золотые часы на массивной цепочке и демонстративно откинул крышку, чтобы узнать, который час. – Чем быстрее вы скажете, чего хотите от меня, тем скорее мы сможем прийти к согласию. Или не прийти, – многозначительно добавил он.
– Хорошо, – заторопился полковник, – хорошо. Итак… м-м… одним словом… В общем, я бы хотел, чтобы вы украли мою жену.
– Украли? – задумчиво повторил Щеголь, словно не понимая смысла этих слов.
– Да, украли, потребовали выкуп и… И мы с вами его поделим. Старик, конечно, кремень, но свою дочь он обожает. А я буду с ним рядом и позабочусь о том, чтобы он вел себя разумно и не обратился в полицию… Ну и вообще, чтобы все прошло без сучка и задоринки.
– Похищать людей адски утомительно, – заметил Щеголь тоном школьного учителя математики, разъясняющего нерадивому школьнику таблицу умножения. – Живой человек причиняет массу неудобств. Может, полковник, вы хотите просто овдоветь?
– Овдоветь? – Полковник вытаращил глаза. – То есть вы предлагаете мне…
– Да, небольшой несчастный случай. Убийство во время ограбления, например. Или дама принимала ванну и случайно утонула. Жизнь человека, в сущности, висит на волоске, и этот волосок так непрочен…
– Когда она принимает ванну, за дверью стоят три служанки, – решительно сказал полковник. – Кроме того, в нашем доме полно прислуги, и просто так залезть туда не получится. И потом, буду с вами откровенен: я все-таки женился на Рене потому, что любил ее.
– И ее деньги, – вполголоса вставил Щеголь, но тут же мило улыбнулся, словно показывая, что это была всего лишь шутка.
– А с какой стати я должен был жениться на нищей? – уже сердито сказал полковник. – Как жена Рене вполне меня устраивает. Она очень красивая женщина, прекрасно воспитанная, образованная…
– Да, только вот не в своем уме.
– Ну да. Признаюсь, тут мне не повезло. – Полковник вздохнул. – Но избавляться от нее я не намерен, тем более что, если я овдовею, эта крошка… Впрочем, не важно… Так вот, одна милая особа, которая скрашивает мое существование… Если я потеряю жену, она начнет приставать, чтобы я на ней женился, а я вовсе не собираюсь этого делать. В общем, в мои планы не входит стать вдовцом… и развод, как вы понимаете, меня тоже не устраивает. Поэтому я и решил, что самое лучшее – если мою жену украдут, потребуют выкуп, и мы с вами его поделим.
– Ну да, ну да, – хмыкнул Щеголь. – А потом ваша жена вернется домой и все расскажет
Полковник сердито засопел.
– Какой полиции, о чем вы? Я же говорю вам, что Рене не в себе… Она не буйная, не кидается на людей, она просто потеряла всякое представление о реальности… Она не узнает ни меня, ни отца, и нам все время приходится напоминать ей, кто мы такие. Если вы ее похитите, вы можете ей сказать, что это игра… или что отец отправил ее отдыхать с вами, она всему поверит. Она ничего не помнит, бедняжка… и вообще в своем нынешнем состоянии это совершенно беззащитное существо. Поэтому я против насилия, против убийства… Она этого не заслуживает. И имейте в виду, если вы согласитесь на мое предложение, я требую, чтобы с моей женой обращались прилично. Она не выносит, когда ее запирают или как-то стесняют ее волю. Обижать ее тоже не нужно. Для меня это очень важно, я не хочу, чтобы она пострадала. В конце концов, когда-то я очень ее любил, – добавил полковник, волнуясь.
Тут, признаться, человек по кличке Щеголь задумался о том, сколь причудливы пути человеческой любви и чего она вообще стоит, раз уж любящий муж ищет исполнителя для того, чтобы украсть собственную жену и обменять ее на солидный куш. Но так как Эжен Фализ был человеком практическим, то решил вернуться к предмету разговора.
– Итак, подводя итоги: вы хотите, чтобы вашу жену украли, но не причинили ей вреда, чтобы ее увезли куда-то и держали там до получения выкупа, а потом вернули в целости и сохранности. А если она сбрендит окончательно, что мне тогда делать?
– Говорю вам, она тихая, только иногда говорит всякие глупости, – терпеливо повторил полковник. – Поверьте, у вас с ней не будет хлопот. Она… ну… как неразумный ребенок.
– Сколько вы намерены за нее запросить?
– Я полагаю, пятидесяти тысяч франков будет достаточно. По двадцать пять тысяч вам и мне.
– Нет, – покачал головой Щеголь. – Сто тысяч, двадцать пять – вам, остальное – мне.
– Это грабеж! – пылко вскричал полковник. Даже усы его, и те, казалось, встали дыбом от возмущения.
– Тише, тише, мсье, не надо так громко кричать, – одернул его Щеголь. – Прежде всего я буду действовать не один, так что моя доля делится на несколько человек.
– Об этом я не подумал, – проворчал полковник. – Сколько человек вы собираетесь привлечь? – Щеголь медлил с ответом, и у полковника вырвался нетерпеливый жест. – Послушайте, мне надо это знать, потому что я ведь собираюсь обеспечить вам самые выгодные условия для похищения…
– В деле будут еще четверо, – сдался Щеголь. – Но один не в счет. Он, э-э, должен дать добро на похищение.
– В самом деле? – изумился полковник. – Я полагал, что главный – это вы. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление после беседы с… Ну, вы знаете, с тем, кому вы помогли разрешить его проблему с дядей. Очень, очень остроумно – дядюшка однажды пошел погулять, а на него из окна упал здоровенный цветочный горшок… И любимому племяннику досталось все его состояние.
– Вы мне льстите, полковник, – усмехнулся Щеголь. – Разумеется, я в нашем деле человек вовсе не последний, и мой голос имеет кое-какое значение, но все же я… Ну, чтобы вам было яснее, не главнокомандующий. Мое, э, звание ближе к вашему.