Чародейка. Власть в наследство.
Шрифт:
— По-моему, сейчас она трепещет при упоминании твоего.
— Только потому, что так хочет он.
— Хорошо, предположим… и все-таки чем же объясняется его такое отношение ко мне?
— Мне тоже стало интересно… и я нашла ответ на этот вопрос, вот только не знаю, стоит ли говорить его тебе…
— Почему ты не хочешь мне этого говорить?
— Я не знаю, как ты на это отреагируешь…
— Скажи и узнаешь.
— Кай, все так запуталось… Соглашаясь на эту авантюру с тобой, я даже представить себе такого не могла. Как же я жалею о том своем
— Потому, что я пошел жаловаться на тебя, да? Но я хотел показать обилайту то, что ты из-за него творишь и заставить перестать это от тебя требовать. Когда я увидел там Владетеля, я был уверен, что он казнит меня, и был готов умереть… Мне было очень больно от того, что ты вынуждена была делать это… И очень хотелось хоть как-то защитить тебя… Къяра, я не осуждаю тебя. Поверь.
— Я же уже сказала, что сделала это не для них… Теперь ты знаешь всю правду обо мне, а я знаю, как ты теперь относишься ко мне и что обо мне думаешь…
— Ничего ты не знаешь!
— Почему не знаю? Ты сам сказал, что я жестокая и бессердечная. И мне трудно спорить с этим, потому что это правда. Я тебе, конечно, объяснила, что у меня были причины стать такой. Но это ничего не меняет… Результат остается прежним. И я с ним согласна. В общем, я рада, что мы сумели с тобой поставить все точки над «и» в наших с тобой отношениях. И ты, и я теперь знаем, что можем ждать друг от друга…
— Къяра, я люблю тебя! И мне все равно какая ты… Я тебя люблю… Если можешь, прости… Я не имел права ни нарушать твой приказ… и тем более не имею права осуждать тебя и как-то оценивать твои поступки. Прости, — Кай опустился на колени и склонил голову.
— Кай, встань. Встань сейчас же! Я знала о твоих чувствах. Только они не ко мне, а к той, которую ты себе выдумал… Я не такая. И никогда не стану такой. Все мои чувства видимо умерли вместе с Катариной, и я потеряла всякую сентиментальность… Ее заменили прагматичность и расчетливость. Есть у меня возможность избежать лишних жертв, я ее использую, нет — принесу жертву, не задумываясь, и даже постараюсь извлечь из этого выгоду… Попытайся осознать это. Именно это мне и хотелось показать тебе сегодня.
— Я уже понял это… но это ничего не меняет. Я люблю тебя и клянусь, что больше никогда не буду нарушать твои приказы, что бы ты ни делала. Даже если сейчас ты также убьешь всех остальных и меня с ними в придачу… это не изменит ничего… Я все равно буду любить тебя.
— Кай, ты ненормальный! Меня нельзя любить! Нельзя! Ты понимаешь? И я не могу никого любить!
— Мне все равно любишь ты меня или нет…
— Ну почему я согласилась на это? — скорее простонала, чем проговорила Къяра, — Ведь чувствовала, что нельзя… и все равно согласилась.
— О чем ты? Что нельзя?
— Соглашаться надевать на тебя кабалит было нельзя…
— Почему?
— Потому что меня нельзя любить! Нельзя!!! Если ему закрадется лишь подозрение об этом, он убьет тебя, и даже твой отец, как бы он не хотел, не сделает ничего… — Къяра
— Къяра, я ничего не понимаю… Кто он? Какой мой отец? У меня нет никакого отца, я не помню своих родителей… И почему тебя нельзя любить? И кто об этом должен догадаться?
— Все. Забудь… Это я так, в сердцах наговорила. Все это ерунда, — не оборачиваясь, произнесла Къяра.
— Подожди… Так ты все это сделала, чтобы заставить меня, тебя разлюбить? Потому что боишься, что меня убьют? Кто? Обилайт?
Къяра молчала.
— Хотя ты сегодня сказала, что он даже любит меня… значит ты не про него… Твой отец? Владетель? Это он столь ревностно охраняет свою дочь, что никому не позволяет любить ее? Я прав?
— Прав! Прав! — обернувшись, раздраженно ответила Къяра, — Ты на редкость догадлив. Здесь ничего не происходит без его ведома… И обилайт больше похож даже не на аллигатора, а на верного цепного пса, который сжимает и разжимает зубы лишь по приказу… по его приказу… Поэтому не надейся, как бы он тебя не любил, получив приказ, он возьмет тебя мертвой хваткой или заставит это сделать меня…
— Я уже сказал раньше, Къяра, что ради тебя я, не раздумывая, приму любую смерть… так что не лишай меня перед ней радости общения с тобой… не надо… Я люблю тебя такой, какая ты есть… Пожалуйста, не надо ничего усложнять… и запутывать еще и наши с тобой отношения. Все и так очень сложно. Ведь, исходя из всего того, что ты уже мне сказала, получается, что обилайт мой отец, да?
— Я не хотела говорить, но раз уж проговорилась… Да. Только это он тщательно скрывает и в первую очередь от Владетеля. Поэтому не надейся, официально он это не признает никогда.
— И не надо… Будем считать, что я это тоже не знаю. Слушай, так ты получила способ замечательно его шантажировать.
— Знаю… только делать это не хочу.
— Зато хочу я.
— Ты опять хочешь заниматься самодеятельностью? Хватит! Я сегодня и так еле выкрутилась… Теперь еще выдумывать, как я наказала тебя, надо будет.
— А не выдумывай. Недели через две я приползу к обилайту и, рыдая, откажусь про это говорить, потому что ты запретила мне про это рассказывать.
— Ничего такого ты говорить ему не будешь.
— Хорошо. А что сказать?
— Скажешь, что не наказывала… На коленях заставила несколько дней простоять и отпустила.
— Почему, Къяра?
— Потому что я так хочу! Все! Это не обсуждается.
— Хорошо, как скажешь, — Кай подошел к Къяре, нежно коснулся ее плеча и с улыбкой произнес, — А может, действительно разрешишь мне хотя бы ночь простоять подле тебя? Я был бы счастлив…
Кай, медленно и нежно ведя рукой от плеча Къяры к ее талии, опустился рядом с ней на колени.
— Еще чего не хватало, — Къяра капризно скривила губы, но не отстранилась, — Всю ночь он со мной стоять собрался. Как же… Я в спальню пойду, а ты здесь останешься. И уж дальше как хочешь… Хочешь — на диване спи, хочешь — на коленях стой.