Чародейка. Власть в наследство.

Колесова Марина

В это время дверь раскрылась, и на пороге появился Кай.

— Твой чай, дорогая, — произнес он ставшую уже привычной для него фразу и замер на полдороги, встретившись с ее холодным и недобрым взглядом.

Къяра уже приготовилась резко и жестко потребовать больше к ней так не обращаться, но, увидела, как расширились его глаза и как затряслись руки, держащие блюдце с забренчавшей на нем чашкой, и не смогла. Она отвела взгляд и промолчала.

Кай облегченно вздохнул и, сев рядом с ней на кровать, протянул чашку:

— Это, как ты любишь, с травами…

— Хорошо, — Къяра взяла чашку и стала пить маленькими глотками. Вкус она почти не ощущала. Все ее мысли были заняты тем как наиболее аккуратным способом отправить Кая спать в гостиную. Допив чай, она протянула ему чашку и встретилась с ним глазами.

— Ты позволишь мне

остаться? — принимая чашку, спросил он. Его глаза были полны преданности, покорности и страха быть отвергнутым.

— Тебе не позволь… опять же истерику закатишь, — проронила Къяра и отвернулась. Она поняла, что окончательно проиграла, и жалость, смешанная с чувством вины за сломленную гордость и достоинство Кая, не дадут ей расстаться с ним.

Утром Къяра забрала Брегана в зал для наказаний. Мальчик не только не сопротивлялся, а даже, как показалось Къяре, вздохнул с облегчением, он ждал этого. Тринадцатилетний черноволосый мальчишка имел не по годам развитую мускулатуру и отличался атлетическим телосложением. Чувствовалось, что до того как попасть в обитель он много физически работал.

В зале он моментально лег на лавку лицом вниз, как она приказала, и Къяра открыла над ним восьмую сферу.

И тут впервые за долгое время, мальчик сам первый заговорил.

— Зачем? — тихо произнес он, — Учитель, Вы же поняли, что это бесполезно… я просто не способен ей воспользоваться… Зачем Вам держать ее открытой?

— Ты не выйдешь отсюда, пока ей не воспользуешься.

— Я уже понял, что не выйду отсюда, и Вы устали со мной, поэтому жду казни…

— Бреган, можешь казни не ждать… — усмехнулась она. — Я заставлю тебя ей воспользоваться рано или поздно… Для тебя будет лучше если это случится как можно раньше.

— Учитель, Вы же видите: я делаю все что могу, но это выше моих сил, — мальчик уткнул лицо в лавку, судорожно сглотнул и еще тише добавил, — если Вы хотите, я буду еще терпеть и стараться, очень стараться… только Вы сами скоро убедитесь, что это бесполезно…

— Если у тебя такие мысли в голове, то, конечно, будет бесполезно, — Къяра закрыла сферу и с напором произнесла: — Ты должен почувствовать, что можешь, и настроится на это. Это как поймать ветер в шторм. Он бьет и треплет тебя, тебе больно настолько, что даже трудно дышать, но ты чувствуешь его, используешь его, и твой корабль летит туда, куда желаешь ты…

— Вы были в море, учитель?

— Была, правда кораблем управлять не умею, но с капитаном рядом стояла и ветер ловила. А ты ходил в море?

— Да… мой отец был капитан, — руки мальчика, которые он держал за головой, напряглись.

— Почему был?

— Он не вернулся из плавания…

— Ты был младший в семье?

— Нет, я его старший сын.

— И тебя продала мать? — удивленно спросила Къяра. Она знала, что мальчик — герит, а после смерти мужа, любая геритка не посмеет продать первенца, зная, что именно ему принадлежит имущество семьи, и ему будет помогать община встать на ноги и наследовать дело отца.

— Нет, отчим… — плечи мальчика напряглись, и он судорожно вздохнул.

Къяра поняла, что даже без помощи Кая, возможно, нащупала конец веревочки, за который стоит потянуть…

— И как же он посмел?

— Он не герит… он алтей, и он кузнец.

— Тебя увезли силой?

— Нет.

— Откуда отчим узнал о твоих способностях?

— Учитель, — мальчик судорожно дернулся на лавке, — зачем Вам это?

— Малыш, — Къяра нагнулась и ласково погладила мальчика по спине, — неужели ты забыл, что я не люблю вопросов, если они конкретно не касаются того, что необходимо выполнить?

Мальчик весь прогнулся под ее рукой, хотя она не сделала ему ничего, и срывающимся шепотом произнес:

— Простите, учитель, этого больше не повторится. Я все расскажу… Только это, это долгий рассказ, если рассказывать подробно, а если коротко, то я попытался использовать свои способности против него.

— Я не тороплюсь… расскажи подробно.

Мальчик снова вздрогнул, весь напрягся, а потом тихо заговорил:

— Я сам не совсем знал о моих способностях… ну в море с отцом мог чувствовать ветер, погоду. Он так не мог, но не удивлялся этому никогда… Однажды в бурю, когда ветер рвал паруса, я попытался через боль, очень сильную боль и страх изменить направление ветра и у меня получилось… совсем так, как говорили Вы, учитель… Отец тогда после этого

поцеловал меня, сказал, что я владею тем, чем даже он не владеет, но велел, чтоб я не рассказывал никому, а молча учился подчинять себе природу и дальше, что мол это мне пригодится, когда я стану капитаном… А потом через некоторое время он не вернулся… Через год к маме посватался Полесет, и она согласилась… Отношения с ним у нас не сложились с самого начала, но я видел, как мама любит его… И хоть мне было очень горько, что она так быстро забыла отца, ради нее я терпел от отчима все. Он ежедневно бил меня, ему не нравилось даже как я стою. Потом он начал заставлять меня помогать ему в кузнеце. Я попытался сопротивляться, потому что хотел в море, хотел быть капитаном, как мой отец. Но он и слышать об этом не хотел. Мать встала на его сторону, и мне пришлось подчиниться. А потом я узнал, что наш старейшина готовит корабль, и ему нужен юнга. В общем, он соглашался взять меня. Я стал просить мать, обещая отдать все жалование ей, если только она позволит мне выйти в море. Она ждала ребенка, и им нужны были деньги. Она вроде бы согласилась и вечером стала просить отчима, а он не соглашался. Кричал, что видит меня насквозь, и если только позволить мне, то я не только жалованье матери не отдам, но и все имущество заберу, чтобы только корабль свой заиметь… Конечно, я всегда мечтал о своем корабле, но я никогда бы не посмел забрать что-то у матери… Я знал, как отец любил ее, и я любил ее тоже. Мама стала защищать меня, сказала, что я и так делаю все, что он хочет, а он лишь незаслуженно бьет меня. Он разъярился, стал кричать, что незаслуженно меня и пальцем не тронул, а лишь за дело, а потом ударил мать… И вот тогда я и представил себе как отпихиваю его к стенке и пытаюсь раздавить… Боль пронзила меня, мне было трудно дышать и слезы лились из глаз, но я хотел его уничтожить и чувствовал, что это у меня начинает получаться… И тут закричала мама. Она так страшно закричала: "не смей!", что я тут же все прекратил. А она бросилась к нему, стала помогать подниматься с пола… и плакала. Он тогда сильно избил меня… Кричал, что изничтожит это колдовское отродье… Я потерял сознание и уже плохо, что помню… Когда я очнулся, узнал, что он куда-то уехал… через неделю он вернулся с седовласым стариком, который осмотрел меня, передал отчиму деньги и велел, чтобы я шел с ним. Я знал, что дома я все равно не смогу остаться, и рано или поздно отчим убьет меня, а мать не посмеет ему перечить, и не стал сопротивляться. Мне было все равно где умереть.

— Бреган… а ведь это не все… Я не в жизнь не поверю, что мать после отъезда отчима не поговорила с тобой.

— Говорила, учитель, но я постарался забыть этот разговор…

— Что она сказала тебе?

— Она… она… она сказала, — мальчику явно с большим трудом давались эти слова, — что мой отец не был мне отцом… что моим отцом был маг, который силой овладел ею, а отец, который узнал об этом, так как любил маму, пообещал все скрыть, если она согласиться выйти за него, и мама вышла, хоть и не любила его. И еще она сказала, что если я только попробую еще раз поднять руку на отчима или воспользоваться своим правом на имущество, она расскажет о моем происхождении и в любом случае лишит меня всего: и прав на имущество, и надежды выйти в море… даже если для этого ей придется пожертвовать своим честным именем… Поэтому когда приехал маг, чтобы забрать меня, мне было все равно… У меня не было ничего: ни отца, даже погибшего, ни каких-либо прав, ни надежды хоть когда-то выйти в море, даже мать от меня отказалась…

— А ты знаешь, мой мальчик, — Къяра наклонилась и еще раз тихо провела рукой по спине мальчика, — что ты сам установил себе блок, на энергетику восьмой сферы, которую тогда на стрессе, пытался использовать против отчима?

— Я не устанавливал ничего… — сжался под ее рукой Бреган, хотя как и в прошлый раз, это было лишь прикосновение.

— Глупый мальчишка, — тихо рассмеялась Къяра, — ты все сделал интуитивно… Сначала сферу открыл и ее энергетику попытался перенаправить, а потом, когда мать закричала, закрыл ее с помощью блока. А когда тебе мать рассказала о твоем происхождении постарался не только этот разговор забыть, но и все, что ему предшествовало и для этого поставил еще один блок. Ты помнил только о нем, но снимать не собирался, и лишь страх передо мной заставил тебя снять его, и ты не только все вспомнил, но и рассказал. А теперь ты сможешь вспомнить и тот… и тоже снять его. Попробуй.