Чародейка
Шрифт:
– А сколько пацану платить?
– Сколько хочешь. Он спорить не будет.
В это время подскочил еще один мальчика в красной рубашке и оттолкнул Белую рубашку в сторону.
– Ты что, стервец, делаешь?
– спросил Богль, но тот уже раскладывал свой ящичек.
– Свободная конкуренция, - я задержался, предвкушая потеху. Из собственного опыта я знал, какими приставучими могут быть эти мальчишки.
– Я же говорил тебе, что дети меня любят, - самодовольно сказал Богль.
– Гляди, еще передерутся из-за меня.
Он был прав, потому
Богль был обескуражен. Он отодрал их друг от друга, взял за шиворот одного в левую руку, другого - в правую, и поднял.
– Это еще что такое? Разве так надо себя вести…
В это время Красная рубашка ногой попытался достать своего конкурента, но промахнулся и влепил с размаху Боглю по ноге. Тот с ревом выпустил обоих и схватился за поврежденное место, а двое соперников покатились клубком по веранде.
– Господи Иисусе!
– воскликнул Богль.
– Как же их остановить?
– Меня не вмешивай, - предупредил я, с интересом наблюдая за дракой.
Наконец, Боглю удалось разнять мальчишек.
– Слушайте, вы оба! И заткнитесь пока! Возьмите по одному ботинку каждый. Идет?
Никто из них не понял, в чем дело, но слушали они внимательно. Богль был доволен собой.
– Видал?
– спросил он, садясь на место.
– Уж я-то умею ладить с детьми. Их надо убеждать.
Не успел он закончить, как эти два чертенка ринулись к его правой ноге. Они пинались, лягались, отнимали друг у друга ногу Богля, кувыркались, но держались за нее мертвой хваткой. Сэм вцепился в стол и затравленно смотрел на них.
– Попробуй убедить их, Сэм, - простонал я сквозь смех.
В конце концов, он отогнал их в сторону, и они отступили, тяжело дыша и пожирая его глазами. Даже если бы он был пломбиром с вишенкой, то и тогда вызывал бы у них куда меньший интерес.
Как только они снова начали пододвигаться к нему, Сэм замахал шляпой.
– Хватит. Идите к черту! Ну что ты ржешь, Росс? Скажи им лучше, чтобы вели себя как следует.
Я объяснил мальчишкам, что они могут взять по одному ботинку и не драться больше. Они, в свою очередь, начали переговоры с того, что спросили, будет ли также разделена оплата?
– Да скажи им, пусть идут к черту, - сказал Богль.
– Я-то думал, что они хорошие ребята.
– Ты же говорил, что любишь детей, - сурово напомнил я.
– Люблю, - ответил он, обмахиваясь шляпой.
– Но они мне уть ногу не сломали.
– Ну, как хочешь, - сказал я и объяснил мальчишкам, что сеньор отказывается от их услуг.
Когда это наконец дошло до них, они взвыли в два голоса.
– Видишь, что ты натворил?
– Да убери ты их отсюда, - Богль был смущен.
– Они поднимут на ноги всю округу.
В это время вошли Мира и док.
– Что тут происходит?
– спросил Анселл, снимая темные очки.
– Ничего, - проворчал Богль.
– Двое пацанов орут.
Мира с укором посмотрела на него.
– Так ты еще и детей обижаешь, свинтус?
– негодующе спросила она.
– Не
Богль закрыл глаза.
– Опять ты. Стоит мне сказать слово, как ты его тут же комментируешь. Ну так вот. Эти двое хотят почистить мне ботинки. А я не хочу. Это что, преступление?
Оба чертенка стихли и с надеждой смотрели на Миру, чувствуя, что она на их стороне.
– А почему ты не хочешь?
– вызывающе спросила Мира.
– Ты только посмотри на свои ботинки. Как гробы на старом кладбище.
– А мне плевать. Не желаю и все. Захочу - сам почищу.
– Да ты просто не хочешь им платить. Надеешься, что бесплатно вычистят.
Богль грохнул кулаком по столу.
– Я не хочу их чистить, - прошипел он.
– Ну, так прочисти себе мозги, может, это поможет.
У Богля, кажется, открылась астма.
– Не надо ссориться, - вмешался Анселл.
– Я думаю, что если Сэм не хочет чистить обувь, то это его право. Мы-то думали, что кого-то бьют. Пошли доедать, Мира.
– Ты можешь нанести детям душевную рану, если будешь так к ним относиться, - угрожающе проговорила Мира.
– Я не возьму этот грех на душу. И все из-за жалких песо. Только не говори, что у тебя нет мелочи.
– Да, действительно, - тихо изумился Богль.
– Почему им не почистить мои ботинки. Что мне терять. Пусть делают, что хотят.
– Так-то лучше, - сказала торжествующе Мира.
– Стоило ли так спорить.
Она улыбнулась мальчишкам и указала на Богля. Они ринулись на него, как два терьера на крысу. Никогда я не видел ничего подобного. Богль, оба пацана и стул перевернулись и с грохотом повалились на пол. Два разъяренных дьяволенка кусали, царапали друг друга, а заодно и Богля. В пылу борьбы они сорвали с него один ботинок и зашвырнули на площадь и теперь выкручивали ему пальцы на ногах.
Богль покорно лежал, не сопротивляясь, только издавал какое-то гудение, словно проглотил пчелу. Тем временем мальчишки переключили свое внимание на второй ботинок. Они измазали сапожным кремом и себя, и пол, и Богля. Белая рубашка настолько увлекся, что вскочил верхом на Богля и прыгал, как бешеный, у него на груди.
Мы с Мирой, обнявшись, рыдали от хохота. Анселл снова надел темные очки.
– Надеюсь, они ничего ему не сломают?
Тем временем, Белая рубашка отдышался и схватил Богля за другую ногу, но увидев, что на ней нет ботинка, снова бросился на Красную рубашку.
А потом они как-то разом утратили интерес к борьбе, встали, собрали свои чистильные принадлежности и, улыбаясь во все чумазые рыльца, подошли к Боглю и протянули руки.
– Ты лучше заплати, - простонал я.
– А то снова начнут.
Он поспешно достал несколько монет и швырнул их мальчишкам, а пока они их подбирали, осмотрел порванные штаны.
– Ничего, Сэм, - утешила его Мира.
– Тебе давно нужно было купить новый костюм.
Богль отсутствующе взглянул на нее. Потом проковылял на площадь за вторым ботинком. Теперь оба его ботинка действительно можно было бросить в мусорку.