Чародейка
Шрифт:
— Твоя бабушка будет крайне недовольна этой выходкой, — тихо и зловеще процедила ведьма. Лицо Скрупа буквально перекосило от услышанного.
— Я в состоянии сам решать, как мне поступать. Она мне не указ. — Ведьмак с вызовом вздёрнул подбородок, однако его нижняя губа затряслась.
— Да неужели? — насмешливо рассмеялась женщина совсем не подобающе профессору. — Чего встали? Живо по своим местам и продолжаем! — рявкнула уже глазеющим вокруг студентам. Те хаотично закопошились, подобно мурашам, но вскоре уже снова стояли в парах, как будто ничего не произошло.
К
Сначала мне показалось, что декан спешит куда-то по делам и сейчас пройдёт мимо. Но вместо этого, поравнявшись со мной, он остановился.
— Мисс Блэквуд, как вы себя чувствуете? — Профессор Копельштаф задержал взгляд на моей щеке, после чего посмотрел на лодыжки и, будто сумев распознать там ушибы, нахмурился. И уже никакие заверения о том, что со мной всё в порядке, не могли его убедить. — Позвольте я всё же сопровожу вас к целителям, — настоял он.
Ведьмы-целительницы знали своё дело. Сходу обмазали меня чудодейственной мазью с ароматом лаванды и календулы и отправили отдыхать. Надо отдать им должное: к вечеру следов нашей стычки с Кельвином не осталось.
На ужин я шествовала в приподнятом настроении, предвкушая, как перекосится бледное лицо нашего старосты, когда он увидит меня в окружении оборотней.
И он не подвёл.
Когда Кьяра выцепила меня из толпы и потащила к ним с Бьёрном за стол, я думала, у ведьмака дым из носа повалит от злости.
Вот и замечательно. Пусть побесится, ему это полезно в воспитательных целях.
— Давай, рассказывай! — усадив меня на стул, потребовала волчица. — Хочу знать в мельчайших подробностях, как ты отделала вашего старосту. — Её жёлто-зелёные глаза горели от предвкушения. Бьёрн же энтузиазма подруги не разделил. Кажется, я даже уловила тень беспокойства в его взгляде.
Интересно, в этой академии остаётся хоть что-то в тайне?
— Никого я не отделывала, — смущённо проговорила, подув на ложку с супом; разочаровывать девушку не хотелось. — Я даже, скорее, проиграла.
— Хорош заливать, — не поверила волчица. — Тот рыжий, — она кивнула на Винса, — всем растрепал, как ловко ты отдубасила посохом вашего дохлика. А потом ещё утёрла ему нос в магической дуэли. Ты действительно вклинилась в его связь со стихией? — Девушка заёрзала на стуле от предвкушения, и я неуверенно кивнула. — Ты хоть представляешь, насколько это круто? — воодушевлённо воскликнула она. Я не понимала, но начинала догадываться. — У тебя должен быть просто нехилый потенциал, дорогая. — Кьяра улыбнулась и одобрительно хлопнула меня по плечу. — Молодчина!
Кельвин нагнал меня уже на подходе к общежитию, заставив наскоро выискивать средства защиты. Взгляд зацепился за веточку плюща, тянувшуюся по каменной стене у самого потолка. Я прикинула, что, если постараться, можно оплести ей ноги ведьмака и успеть добежать до входа в женское
Будто поняв, о чём я думаю, Скруп остановился на безопасном расстоянии.
— Профессор Гримальди ждёт нас на отработку, — пересиливая себя, оповестил парень. — Сегодня в полночь на поляне. — И прежде чем я успела что-то спросить, зашагал прочь, причём так быстро, будто хотел показать, что ему некогда разговаривать со мной.
Ладно, за что нам назначили наказание, я ещё могла понять, но почему в такое время? Это показалось странным. С другой стороны, какой смысл ведьмаку врать об этом?
И Беллс как на зло не оказалось на месте. Ведьма снова у кого-то гостила. Опровергнуть, либо подтвердить мои сомнения было некому. Поэтому, когда время приблизилось к полуночи, я всё же накинула плащ и вышла из комнаты.
Взгляд тут же упёрся в гигантскую картину, что висела на стене напротив. В тусклом приглушённом освещении улыбка мужчины с тоненькими усиками показалась особенно зловещей. Я передёрнула плечами, прогоняя неприятное ощущение, и зашагала по пустынному коридору.
Волнение не покидало меня. Казалось, что сейчас из какого-нибудь тёмного угла выскочит Вигельма Лавгуд и примется отчитывать за нарушение комендантского часа. Но ведьма не появилась ни тогда, когда я вышла к лестнице, ни тогда, когда спустилась на первый этаж и покинула жилой корпус. Видимо, женщину предупредили о том, что одной невезучей студентке-первокурснице назначена отработка на столь поздний час.
Ночная прохлада ударила в лицо, вынуждая поёжиться и спрятать руки в карманы. Если поначалу дорогу освещали редкие фонари на газончике, то ближе к лесу эта обязанность легла исключительно на серебристый диск, ярко сияющий с безоблачного звёздного неба.
Добравшись до указанного места, я остановилась и осмотрелась. Кибелы Гримальди и Кельвина Скрупа ещё не было.
Неужели пришла слишком рано?
Я растёрла ладони и, пританцовывая от холода, принялась разглядывать красавицу-луну. И только сейчас заметила, что та всё-таки отличается от нашей земной. Она была не жёлтой, серой или красной, какой я привыкла видеть её дома, а самого настоящего серебряного цвета. И пятна, которые мне всегда напоминали лицо, отсутствовали. Будто взяли и подвесили гигантскую гладкую монету в небе.
Внезапный волчий вой, пронзивший лес, заставил вздрогнуть и ещё раз осмотреться по сторонам. Профессора и сокурсника по-прежнему не было видно, а беспокойство начинало нарастать. С каждой минутой становилось сложнее отделаться от навязчивых мыслей, что всё это идиотский розыгрыш.
«Никто не придёт. Тебя развели, как круглую дуру. Наврали про несуществующее наказание, а ты и повелась!» — шептал внутренний голос.
Вой повторился.
Где-то совсем рядом хрустнула сухая ветка, и память услужливо вырвала строчки из рассказа Бьёрна: «В наказание за содеянное ведьма обрекла тех мужей и всех их последующих потомков превращаться в зверя каждую ночь, когда на небе появляется полная луна, как и в ту ночь, когда было совершено злодеяние».