Чародейский рок. Чародей и сын
Шрифт:
— Долга? — Ари потерянно вытаращил глаза.
— Ответственность, — пояснил Род. — Вы должны думать о том, что с вашими творениями станут делать те, кто их у вас покупает.
— Но ведь эти музыкальные камешки — просто развлечение, забава!
— А вот мне чем дальше, тем больше кажется, что ничто на свете не может быть «просто развлечением», — возразил Род. — Вы должны думать о том, почтенный Ари, как могут действовать на людей ваши чудесные изобретения.
— Но какое же действие может быть
Род сделал глубокий вдох.
— Мы видели подростков, уходивших от родителей, видели молодых крестьян, бросавших свои труды, лишь бы только слушать рок–музыку камней.
— Да! — горячо подхватил Грегори. — А еще мы видели, как они плавают по реке на плотах с вашими камешками, бездельничают, жуют лотосы и валяются, как пьяные.
— Люди нашего возраста в отчаянии, хотя и стараются это скрывать, — добавила Гвен негромко. — Но мы видели людей, кому совсем худо от тех слов, что сопровождают музыку.
— Да как же такое возможно? — всплеснул руками Ари.
И вот все, друг за другом, принялись рассказывать ему об истории своих странствий по Раннимеду и обо всем, что видели по пути. В страхе Ари слушал о восставших из могил мертвецах, но еще более ужаснулся, узнав о бичевателях. Наконец, когда Гэллоуглассы завершили повествование, Ари с помертвевшим лицом прошептал:
— Хватит. Что же я натворил?! Нет–нет, больше ни за что не стану делать музыкальные камни!
— Да нет же, как раз вам надо непременно изготовить новые! — возразила Гвен с такой материнской решимостью, что все сразу насторожились. — Вы должны починить то, что испортили.
— Да как же я сумею починить музыку?
— О, с помощью гармонии! — предложил Грегори.
— Верно! — сверкая глазами, подхватил Магнус. — Возьмите самые красивые слова, какие только знаете, и положите их на самые чистые и ясные мелодии, какие сможете сочинить!
Ари печально покачал головой.
— Разве дивная музыка сможет спасти исковерканную душу?
— А разве нет? — пылко возразила Корделия, а Гвен накрыла руку Ари своей.
— Если от дурных созвучий сердца людей заболели, разве гармония не исцелит их?
Ари рассеянно уставился в пространство.
— А ведь можно…
— Нет, нельзя!!!
Все вздрогнули и обернулись. В дверном проеме, черные на фоне квадратика сумеречного неба, стояли двое — мужчина и женщина. Женщина выкрикнула:
— Кто вы такие, чтобы настраивать нашего Ари против нас, а?
Гвен встала. Только Род почувствовал, как закипает праведный гнев в сердце его жены.
— А вы кто такие, — осведомилась Гвен, — чтобы почитать этого доброго и славного человека своим рабом?
— Мы — Яга и Аксон! — взвизгнула старуха. — И мы купили его!
Род заметил, что дети приступили к маневрам. Магнус незаметно обошел мужчину, сопровождавшего старуху,
— О нет! Что вы такое говорите? — вспылил Ари. — Вы покупали мою музыку, но никак не меня самого!
— Тебя, тебя, и душу твою, и тело! — каркнула старая карга, шагнула на свет. Ее глаза метали злобные молнии. — Ты наш, Ари, ты куплен с потрохами! А это кто, кто пытается перекупить тебя у нас?
— Я — Гвендилон Гэллоугласс, — ледяным тоном произнесла Гвен. — И я пришла для того, чтобы обречь вас на проклятие, которое вы сотворили для других!
Она еще не договорила, а силуэт Яги уже охватили языки пламени.
Дети вытаращили глаза, а высокорослый колдун Аксон оказался внутри сияющей сферы. К нему устремились острые, как кинжалы, лучи. Один из этих лучей пронзил позвоночник колдуна, и он рухнул на пол, лишившись чувств.
Но Яга и не подумала огорчаться. Пламя не причиняло ей никакого вреда — языки гасли, едва лишь прикасаясь к ней.
— Глупцы! Тупицы! — надрывалась старуха. — Разве не знаете, что как раз этого–то я и ждала всю мою жизнь?! Я вся пылаю злобой изнутри, так почему не согреться ею снаружи? Нетушки, получайте сами!
Гвен закричала и пошатнулась. Что–то словно бы вспыхнуло внутри нее. Яга мстительно заперхала и повернулась к Роду. Он почувствовал нечто вроде сильнейшего удара тока, окаменел от боли.
Но тут Яга взвыла и, схватившись за голову, завертелась, ища взглядом обидчика. Она встретилась глазами с неотрывно глядящим на нее Магнусом. Старуха заковыляла к нему, вопя:
— Перестань! Не надо! Хватит!
Магнус скривился от боли, губы у него задрожали, но он только крепче сжал ручонку Грегори и не отвел взгляд.
Корделия свирепо сощурилась, спокойно подошла к ста- рухе–ведьме и прикоснулась к ее виску. Яга замерла, как замороженная, и в это же мгновение боль, сковавшая Рода и Гвен, отступила — так, будто бы их дочь нажала кнопку выключателя. Гвен и Род покачнулись, поддержали друг друга, попытались приготовиться к псионной атаке…
Но тут Ари, наконец овладевший собой, подбежал к Яге. В руках он вертел и мял что–то, а потом поднес это ко лбу старухи.
Это был камень.
Взгляд у старухи стал обалдевшим, потом судорога, сковавшая ее лицо, отступила, и в глазах Яги появился испуг.
В следующий миг она обмякла и стала опускаться на пол.
Джеффри подскочил к ней, поддержал и уложил рядом с поверженным чародеем Аксоном, за которым все это время он неотрывно следил.
— Они померли? — в ужасе спросил Ари.
— Нет, — успокоил его Джеффри. — Хотя они это очень даже заслужили.
— О нет! Если ты говоришь правду, мальчик, если они живы — так ведь я их исцелил!