Чародейство и таинственные явления
Шрифт:
Учение шведа Сведенборга имело большой успех и сильно распространилось – не только на его родине, но в Англии и в Германии. Все последователи этого учения находились между собою в духовном сообщении, несмотря на разделявшее их пространство. Так, например, про самого Сведенборга уверяли, что, отбыв в Англию для написания одного из своих сочинений, он продолжал свои мистические свидания со знатною дамою, жившей в Готенборгском замке, к которой он питал самую горячую, но притом самую чистую платоническую любовь. В те самые минуты, когда он в Лондоне упражнялся в гностических занятиях, а она скучала
Германия, в которой в то время возрождалось мистическое учение розенкрейцеров, горячо прилепилась к идеям Сведенборга со всем терпением и глубокомыслием, свойственными немецкому народу: этим людям приятно было видеть, как самые фантастические и грациозные из их национальных легенд осуществлялись в лицах живых, действительных и известных. Одни устремлялись в мир духов с целью покорить враждебные человеку существа; другие, видевшие в духах только таинственные силы природы, искали средства употребить эти силы на пользу человека, для укрепления его здоровья и продления жизни. Опять искали всеобщего лекарства, мечты герметических искателей философского камня, обладанием которого хвастался Парацельс и некоторые из его восторженных последователей.
Вдруг разнеслась в Европе странная молва: всеобщее лекарство, или всеобщая панацея была открыта! Это открытие подтверждалось тысячами фактов, совершающихся ежедневно в Вене, в Регенсбурге и в некоторых других городах Германии.
В самом деле, в Швабии явились почти одновременно два человека, излечивавшие болезни одним прикосновением. То были пастор Иоганн Гасснер и врач Антон Месмер.
Действия их началась в 1774 году и возбудили сильный энтузиазм во многих – впрочем, форма их деятельности, хотя и клонившаяся к тождественной цели, была однако же различна. Первый признавал, что большая часть болезней есть дело злого духа и, изгоняя его на основании предписанных католическою церковью правил, он излечивал больного. Если, по убеждению Гасснера, болезнь происходила не от злого духа, а от естественных причин, то он отказывался лечить таких больных. Но случаи такого рода были редки.
Соперник Гасснера, Месмер, как врач, имел более широкий кругозор; он был притом проницательным наблюдателем и хорошим для своего времени физиком, хотя и скрывал свои действия под покровом мистицизма. Его панацея была почерпнута из недр природы, но из самой таинственной ее глубины. Месмер не заклинал и не изгонял злых духов, но он имел дело с почти столь же чудесными деятелями – с душою мира, с всеобщим деятелем, с влиянием светил, магнитной и электрической жидкостью: все это были различные названия одного и того же деятеля, с помощью которого непосредственно излечивались все нервные болезни; все остальные излечивались им же, но посредственно.
Первое основательное изложение учений Месмера явилось в январе 1775 года в издававшемся в Альтоне журнале «Новый ученый Меркурий». Также говорилось о нем в докторской диссертации Месмера «О влиянии планет на человеческое тело», напечатанной в Вене в 1776 году. Окончательными синтетическими выражениями Месмеровой системы были тяготение и животный
Судьба двух чудодеев, проявивших свою первоначальную деятельность в Регенсбурге и в Вене, была не одинакова. Гасснера, по приказанию немецкого императора, сослали в мужской монастырь, находившийся в окрестностях Регенсбурга. Месмеру же только было приказано прекратить свое морочение. Месмер подумал, что и его точно так же могут заточить куда-нибудь, и решился перевести свою деятельность на более обширное и свободное поле, именно в Париж.
Но прежде чем мы последуем за Месмером в Париж, скажем еще несколько слов о его венской деятельности.
Месмер первоначально смешивал свой животный магнетизм с минеральным, но когда он убедился в различии этих двух деятелей, то употребил все усилия, дабы отделить себя в общем от других врачей, употреблявших электричество и минеральный магнетизм, как целительные средства. Ненавистнее прочих соперников был для Месмера иезуит Хелль, профессор астрономии в Вене, занимавшийся магнитною медициною и приобретший славу изготовлением маленьких искусственных магнитов, которых разнообразные целебные качества зависели, по его мнению, от их формы.
В 1773 году Месмер не знал еще различия между животным и минеральным магнетизмом и, вместе с патером, трудился над исследованием целебной силы магнитов. Сначала оба приписывали замеченные действия магниту, но потом, когда у Месмера созрела идея об особой магнитной жидкости, он стал приписывать последней все полученные результаты. Отсюда спор Месмера с Хеллем. В сущности же деятелями были не форма пластинок Хелля и не жидкость Месмера, а одно разгоряченное и настроенное воображение больных.
В то время, когда Месмер спорил с Хеллем и совершенно отделял свою жидкость от силы магнита, прибыл в Вену знаменитый английский физик Айнгеноуз (Ingenhouz), член лондонского королевского общества. Месмер чем-то раздражил этого знаменитого ученого, который и принял сторону Хелля. Тогда оба противника восстановили против него барона Штёрка (von St"orck), первого лейб-медика императрицы Марии Терезии и президента венского медицинского факультета. Вслед за своим президентом весь факультет стал выказывать нерасположение к Месмеру и его учению, хотя действительность влияния месмеровых манипуляций в некоторых нервных болезнях не могла подлежать никакому сомнению по своей очевидности.
Медицинский успех Месмера, то есть несколько примеров произведенных им исцелений, еще более усилили ненависть его врагов, которые искали случая погубить его. Случай такого рода не замедлил явиться.
В то время проживала в Вене молоденькая восемнадцатилетняя девушка, ослепшая с четырехлетнего возраста. У нее была темная вода в глазах, и сверх того она страдала завалами в печени и селезенке, вследствие которых подвергалась иногда припадкам сумасшествия и бешенства. Девицу Парадиз (Paradis) лечили всевозможными средствами, но без успеха. Мария Терезия покровительствовала семейству больной, и ее лейб-медик, барон Штёрк, напрасно перепробовал все медицинские средства. Бедная девушка вытерпела более 300 электрических потрясений без всякой пользы. Наконец знаменитый окулист барон фон Венцель объявил глазную болезнь девицы Парадиз решительно неизлечимою.