Чароплет
Шрифт:
— Насколько хорошо ты знаешь Авил? Кто сейчас руководит тайной охраной?
— Это известно лишь советникам канонистки. Кроме того, Кейла может вообще не держать тайной охраны. Что до Авила… Город я знаю достаточно. Мне поручили командование дозорными патрулями.
Ближайшая чайка громко выругалась на соседку.
— Сайрус, ты здесь всего пару недель. Дейдре назвала твой пароль и приказала никому не говорить об увиденном. Твой долг — повиноваться ей.
— Мой долг — защищать город. Фран, никакой демон попросту не может…
— Гори твои
— И «гори твои небеса огнем» моя бабушка тоже говорила, — усмехнулся он.
Франческа сердито выдохнула. Она выросла на границе Остроземья и Верданта, поэтому в ее речи нередко проскальзывали вышедшие из употребления словечки, а в запале диалект проявлялся сильнее обычного. И Сайрусу известно, что ее задевают эти издевки.
— Сайрус, — произнесла она ровным тоном, — оставим личные счеты.
— А при чем здесь личные счеты? — бесстрастно осведомился он.
— Мне жаль, что все тогда закончилось именно так.
— О чем тут жалеть? — Сайрус выдержал ее прямой взгляд. — Я вот не жалею. Ты стала целительницей. А я без пяти минут капитан. Значит, мы поступили правильно.
Франческа помолчала. Вроде бы он говорит искренне, но… ей казалось, в свое время Сайрус отнесся к разрыву совсем иначе.
— Разумеется, — произнесла она наконец. — Разумеется. Прости. — Она помолчала, прежде чем вернуться к прежней теме. — Так вот, еще Дейдре велела отыскать в городе или окрестностях одного чарослова-изгоя. Никодимуса Марку.
Сайрус хотел что-то ответить, но передумал. Отойдя в угол посадочной площадки, он положил на причал аккуратно сложенный красный прыгошют.
— Никодимус Марка? Тот самый обезумевший чарослов, который десять лет назад поубивал кучу народа в Звездной академии? И взбаламутил все магические круги, заставив вспомнить старые распри насчет пророчества?
Радуясь втайне, что Сайрус выпустил прыгошют из рук, Франческа шагнула к иерофанту.
— Согласна, еще одна нелепица, но вдруг это все же правда? Дейдре говорит, он скрывался у каников в Северовратном квартале. Поэтому, когда убедимся, что святилище в безопасности, ты должен отвезти меня обратно в Авил. Надо разобраться.
— Франческа… — начал Сайрус и умолк. — Дело требует разбирательства, я согласен. Но заниматься этим нужно не нам с тобой. Ты клирик, я пилот. Ты должна лечить, я — летать. Я обсужу вопрос с ветряным маршалом и стражем башни, и втроем мы добьемся аудиенции у канонистки Кейлы. Тогда будет начато официальное расследование.
Франческа почувствовала, как холодеют руки, и с подозрением посмотрела на зеленую мантию Сайруса. Нечего терять время на пустые разговоры — с каждым вздохом он постепенно восполняет магический текст.
— Сайрус, — проговорила она осторожно. — Твоя логика была бы безупречной, если бы не вероятность, что Авил и канонистка уже давно во власти треклятого демона.
— Да ну, это уж совсем ни в какие ворота, — отмахнулся Сайрус. — Но я постараюсь быть начеку в разговоре со стражем башни и
Франческу бросило в жар. Сохранять ровный тон становилось все сложнее.
— А если они служат демону?
Сайрус посмотрел снисходительно.
— Ты пережила потрясение. Кто-то напал на святилище. Потом ты рухнула с неба по милости непонятной особы, выдающей себя за аватару. Неудивительно, что в голове у тебя все перемешалось.
Франческа выудила из бицепса и переместила в сжатый кулак контрзаклятье, которое творила все это время.
— Благодарю покорно, в голове у меня полная ясность. И я не дам тебе болтать лишнее перед стражем или маршалом. Это слишком опасно.
— Но это мой долг.
— Твой долг — защищать Авил. Если демон…
— Ты меня не остановишь, — покачал головой Сайрус.
Франческу захлестнул жгучий страх. Сайрусу нужно помешать, любой ценой.
— Остановлю, Сайрус. Я не могу иначе, — решительно заявила она.
Иерофант сложил руки на груди.
— Так вот почему ты отказывалась говорить, когда мы были в воздухе? Чтобы не пришлось швыряться в меня контрзаклятьем, рискуя обрушить нас обоих на землю вместе со змеем? Имей в виду, хоть ты и посильнее меня в чарословии…
Он расплел руки, но Франческа одним движением кисти метнула ему в грудь заклинание-сетку. Текст опутал Сайруса, золотые фразы проворно заскользили по мантии, лишая магической силы любые встреченные чары. Слепив наспех когтистый абзац на магнусе, Франческа швырнула его в сложенный красный прямоугольник, и когда абзац вцепился в ткань, дернула за связующее предложение, утаскивая змея подальше от Сайруса.
— Зачем же такие сложности…
Иерофант смотрел на Франческу в упор, не пытаясь очистить мантию от противодействующего заклинания.
И тут Франческа осознала свой промах.
Сайрус спокойно коснулся ладонью причальной стенки — оттуда вихрем взметнулась полоса парусины и, спеленав Франческу поперек туловища, принялась вплетаться в мантию. Сотворив защитные тексты в обеих руках, Франческа попробовала выпутаться.
Однако мантия уже наполнилась иерофантскими чарами и одеревенела, заковывая свою хозяйку в тесную смирительную рубашку. Франческа начала творить контрзаклятья в языке, намереваясь плюнуть ими на рукава, но клириковская стола, взвившись с плеч, скрутилась в тугой шнур и обручем сдавила лоб.
В глазах побелело.
Глава тринадцатая
Щурясь от солнца, Никодимус посмотрел на свой замаскированный под прокаженных отряд.
— Мальчик мой, — пробормотал стоящий рядом Шеннон, — напомни, почему я поленился вникнуть в твой план отступления и не выяснил загодя, что он предполагает мучительную смерть от реквизита?
Шеннон с Никодимусом обливались потом в колючих серых рясах североостроземских монахов, призревающих сирых и убогих. У их ног на мокрой от дождя терракотовой плитке примостились кобольды, замотанные от носа до пят в грязное тряпье.