Чарослов
Шрифт:
Нико вытащил руки из рукавов ученической мантии и поежился. Ему стало не по себе. Если требовалось произвести столько рун, что даже Шеннон со Смолвудом не справлялись без посторонней помощи, задание и впрямь обещало стать муторным. Он оглянулся на стражников: бедолаги терпеливо выслушивали очередную лекцию Смолвуда.
— Может, попросим их помочь? — тихонько обратился он к Шеннону.
— Негоже просить о таком посвященных волшебников. Они могут оскорбиться. И потом, я бы предпочел, чтобы они слонялись без дела. Заскучавших стражников легче отвлечь. — Он многозначительно
Нико кивнул.
— А какая часть заклинания уже написана?
Чаще всего архимаги писали длинные заклинания в течение нескольких дней, храня заготовки в свитках или гримуарах, чтобы позднее их достать и собрать в единое целое.
— Никакая, — признался Шеннон. — Мы лишь наметили общие очертания.
— А сколько рун нам понадобится?
— По нескольку сотен тысяч на каждом языке, — со вздохом произнес Шеннон. — Прошу прощения, мой мальчик, это задание может оказаться весьма утомительным. — Он подошел ближе, и Нико сразу заметил зеленое предложение, переброшенное через руку наставника.
Нико снял написанные на общем языке чары с руки Шеннона и перевел: «Не забудь отвлечь Смлвда и охтнкв н вдьм».
— Да, магистр, — прошептал Нико. — Есть какие-нибудь соображения, как это лучше сделать?
Старик едва заметно мотнул головой.
— А у тебя?
Сердце Нико забилось быстрее.
— Пока нет.
Глава двадцатая
Заклинание тразеус и впрямь оказалось очень длинным. Увы, Нико не мог помочь ни с разбором, ни с анализом текста. Он мог предложить лишь свою силу. Чтобы направить силу юноши в нужное русло, Шеннон составил витиеватое прядущее заклинание: чары, которые, как он надеялся, помогут Нико завоевать расположение других волшебников.
Чтобы сотворить это заклинание, Нико выстраивал руны из алфавитов нуминуса и магнуса в виде таблицы с фразами на обычном языке. А затем лингвисты Шеннон и Смолвуд перетягивали руны из таблицы Нико в свои тела.
Как только волшебник забирал одну из рун, Нико наколдовывал замену и перемещал новую руну на нужное место. В тот же миг руна из алфавита напротив исчезала — Шеннон писал на магнусе, Смолвуд на нуминусе, — едва Нико ее заменял, как исчезала руна другого алфавита, и так далее, без перерыва, час за часом.
Первыми начали уставать стражники. Они ходили взад-вперед по комнате, разглядывая Каталог или книжные полки. Двое вышли за дверь, посмотреть на охранное заклинание, сторожащее вход.
Все это время Нико колдовал руками, перекатывая готовые руны в пальцы. Но через два часа такого перекатывания у него заныли запястья. Когда он попросил сделать перерыв, Смолвуд объяснил, что чары тразеуса весьма неустойчивы на протяжении почти всего процесса создания: если прерваться на раннем этапе, они просто рассеются. Следующий час волшебники работали молча.
Хотя Нико и не мог оторвать взгляда от прядущего заклинания, до него доносилось шарканье ног слоняющихся по комнате стражников. В какой-то момент Шеннон обратился к одному из них с просьбой наколдовать щиты вокруг книжных
Ради разнообразия Нико попробовал колдовать предплечьем. Он перекатывал символы вниз до тыльной стороны ладони к взведенному указательному пальцу, а затем забрасывал руны в таблицу. Так он забавлялся в течение следующего часа. Потом юношу посетило вдохновение, и он начал колдовать языком, выплевывая руны на место. К сожалению, это отвлекало магистра Смолвуда, и Нико пришлось вернуться к колдовству руками.
Раздался храп: это задремал один из стражников.
Время от времени Смолвуд или Шеннон вставали, чтобы положить очередную заготовку рядом с Каталогом. Однако Нико выпала слишком ответственная роль: он не мог отвлекаться, разве что в самом конце… Под конец голова юноши звенела, а живот урчал от голода.
Но все неудобства — голод и усталость — отошли на второй план, когда он увидел результат их труда, ослепительное заклинание: тысячи серебряных и золотых фраз, сплетенных в огромную сферу семь футов высотой.
Растирая ноющие мышцы рук, Нико подошел поближе. Мелкие детали поражали: по округлой поверхности заклинания, подобно океаническим течениям, разбегались миниатюрные потоки чар нуминуса и магнуса.
Заклинание казалось устойчивым, но его еще нужно было закончить: в двух местах в тексте зияла вертикальная щель. Шеннон отогнул один из краев, словно полотнище шатра. Смолвуд забрался внутрь и стал сшивать разрезы.
Тем временем Шеннон выдворил стражников в коридор.
— Магистры, прошу вас наблюдать на расстоянии: нам необходимо пространство для работы.
Полюбовавшись тразеусом несколько секунд, Нико перевел взгляд на Каталог. Едва присев на стул, он обнаружил, что от усталости и голода у него жутко разболелась голова.
— Магистры, — массируя виски, произнес он, — могу я задать один вопрос?
— Конечно, — ответил Шеннон, который внимательно наблюдал, как в его дельтовидной мышце и бицепсе зарождается светящаяся строка.
— Что именно мы будем искать в Каталоге, когда заработает тразеус?
— Текст, местонахождение которого известно, — объяснил Шеннон, отправляя готовые строчки в сжатый кулак. — А именно «Трактат Болид о посохах, волшебных палочках и пользе магии». Все копии которого хранятся здесь, на одной полке со свитками.
Нико подумал, что это не лишено смысла.
— А можно поискать что-нибудь еще, когда эксперимент будет закончен?
— Например? — поинтересовался Смолвуд. Он только что сплавил несколько строчек нуминуса, повисших над поверхностью сферы крохотным облачком, и теперь тщательно их исследовал.
Нико замялся.
— Например… возможные средства излечения от какографии, результаты исследований, проведенных в других университетах.
— Отличная мысль. — Смолвуд выдернул отдельную фразу из облачка текста. — Только сперва нужно получить разрешение Совета по Использованию артефактов. А они вечно заняты.