Чарослов
Шрифт:
— Не знаем, зато у нас достаточно улик, которые прямо указывают, что пора действовать. — Она направилась к двери. — Пойду допрошу библиотекарей. Я должна как можно больше узнать об артефакте. А ты ступай в башню Эразмуса: поставишь в известность караульных. Если вовремя не изловить мальчишку, его разум сгноит страницы наших книг — одну за другой — подобно пожирающей плоть опухоли. Пусть разбудят ректора и сообщат, что Буревестник, по всей видимости, найден.
Фелрус, который чувствовал себя куда уютнее в новом глиняном големе,
Около часа назад магический сигнал от шрама Никодимуса окончательно перестал поступать. Занятый созданием нового голема, Фелрус упустил возможность более точно определить местонахождение мальчишки.
Впрочем, последний сигнал поступил из этого леса — и теперь Фелрус методично прочесывал поросшие лесом предгорья. В данный момент он следовал оленьей тропой к рощице молодых вязов. Он надеялся вновь уловить исходящие от шрама чары, но, похоже, мальчишка обзавелся новым покровителем, и тот надежно глушил любой сигнал.
Ветер продолжал задувать, устроив в лесу почти непрекращающийся листопад. Фелрус поморщился: в отсутствие сигнала поиски казались пустой тратой времени. Вряд ли он отыщет что-либо помимо осенней листвы.
Несколько часов назад на дороге в Серый перевал он наговорил целую речь, пытаясь убедить спрятавшегося какографа. Но успешно ли? В этом Фелрус сомневался. Если бы щенок хотел сдаться, он бы уже вернулся в Звездную крепость — однако переписанные Фелрусом горгульи ни о чем подобном не сообщали.
Фелрус поймал кружащий в воздухе лист и задумался, почему Никодимус не принял его предложения. Напрашивались две явные причины: либо угрозы жизни на мальчишку не действовали, либо щенок чувствовал себя в безопасности под защитой нового покровителя.
Фелрус смял лист, гадая, кто мог прятать Никодимуса. Явно не божество: иначе Фелрус давно бы ощутил постороннее присутствие. И не выжившая друидка — в одиночку она бы не справилась.
Может, не так уж и важно, кто его прячет. Главное — нащупать нужные кнопки: выяснить, чем щенок дорожит больше жизни, и ударить по больному.
Звездная крепость скрылась за деревьями. Лишь горделивый Эразмусов шпиль одиноко выступал над верхушками темных вязов. Бледные губы Фелруса изогнулись в ухмылке: у него созрел план.
Правда, придется использовать истинное тело, и целый день уйдет на приготовления. Но все равно план был идеален.
Листья осыпались все быстрее. Фелрус рассмеялся. Он знал, по крайней мере, одну вещь, которую Нико ценил больше жизни.
— И вы подпустили его к Каталогу? — возмущенно всплеснула руками Амади.
Шеннон спокойно сидел на койке в своей тюремной камере. Стражники опутали голову старика паутиной из цензурных чар, перекрыв магические потоки. Теперь он был абсолютно слеп.
Несмотря на все хлопоты и невзгоды последних дней, лицо старого волшебника сохранило безмятежное выражение.
— Без моего заклинания Никодимус стал бы легкой
— Магистр, сам ректор подозревает, что Никодимус — Буревестник, принц хаоса. Хватит с меня ваших историй о глиняных…
Шеннон подался вперед. От запястий и щиколоток волшебника протянулись толстые кандалы из строк магнуса, прикрепленные к стене камеры… И хотя прочные магические оковы выглядели надежно, Амади сочла, что ножная цепь длинновата, и предусмотрительно отступила назад.
— Вы не нашли ничего странного в Барабанной башне? — спросил лингвист. — Не обязательно глину, любой природный материал, связанный с почвой: металл, гранит или…
— Пыль… — само собой вырвалось у нее. — В углу лежала горстка щепок, но пыль разлетелась повсюду. У стены даже вырос целый пыльный холмик, накрытый драной белой простыней.
Пустые глаза Шеннона расширились.
— Совпадение? Отрезанная мной рука глиняного голема была завернута в белый рукав.
— Магистр, вам самому не надоело? Сказочки про големов не сработают. Откуда здесь взяться текстам с древнего континента?
— Амади, ты сама себе противоречишь. Ты объявила о приходе Буревестника, тем самым признав, что узы, удерживающие демонов на древнем континенте, слабеют. Однако не допускаешь и мысли, что магия древнего континента могла пересечь океан. — Амади промолчала. — Охраняй вы паренька как следует, ничего подобного бы не случилось, — строго произнес Шеннон. — Теперь же вам осталось лишь…
— Достаточно, — вспылила Амади. — Как могли, так и охраняли: все силы были брошены на отражение атаки книжных червей. Вы ведь знали, что Никодимус сбежит! И даже тайком передали ему ключ от башни. И теперь вы за него в ответе. Если хотите вернуть мальчику честное имя, помогите его найти. Прошу вас, магистр. Помогите нам вернуть Каталог и схватить Буревестника!
Шеннон нахмурился. Амади сделала глубокий вдох. Может, старик прав, и она зря сняла охрану с Барабанной башни. Если ректор прознает, что она упустила единственный шанс задержать Никодимуса, Шеннону не придется долго скучать в тюрьме — в ближайшее время она составит ему компанию…
— Вы можете найти мальчика? — стояла на своем Амади. — Вы знаете, где его искать?
Он покачал головой.
— А если б и знал, не сказал бы. Зря ты упомянула антипророчество: я лишний раз убедился, что Нико лучше держать подальше от Звездной крепости. Насколько я понимаю, стоит ему попасться, и наш ректор мгновенно подвергнет паренька строжайшей цензуре, превратив в магического невежду.
— Но вы же наверняка научили его создавать вещательные чары!
— Допустим, научил. Но я и не подумаю их использовать! — возразил Шеннон. — Ты можешь притвориться, что я прощен, и даже разыграть побег из тюрьмы и проследишь за мной — в надежде выйти на Нико. Так вот, при малейшем подозрении на слежку я не стану искать с ним встречи.
Амади принялась ходить взад-вперед по тесной камере.
— Почему вы выгораживаете мальчишку?
— А тебе не приходило в голову, что он может оказаться Альционом?..