Чаровница из Беккена
Шрифт:
— Что ж, пожалуй, слово в слово. Ну, да будет! Что мы все о былом, да о прошлом, покажи же мне свою гостью, о которой так бесстыдно много говорит мой сын. — Женщина приблизилась к нам и протянула мне тонкую руку в изящном жесте.
Пожалуй, таким не отказывают, но я на всякий случай оглянулась на Луциана. Внутри колдуна бушевали не самые добрые чувства — боль, печаль и тихая злость. Я чувствовала это, хотя снаружи он оставался все также холодно безучастным. Мужчина кивнул на мой невысказанный вопрос, а хозяйка эльфийского города звонко рассмеялась.
— Ах, да не съем я тебя, глупая! Если уж адан не съел, то и меня подавно бояться
«Как знать…» — невесело подумала я, позволяя увлечь себя ближе к купели. Там, в ярких отблесках света, рождаемых водной гладью, эльфийка притянула меня к себе и нежно коснулась моей щеки. Провела кончиками нежных пальчиков по ней до ключиц и восторженно вздохнула, точно не она, а я была здесь и сейчас первой красавицей на тысячи миль вокруг. Ее реакция испугала меня, и я вся сжалась от неприятного чувства, точно меня оценивали и собирались купить!
— Нет-нет дорогая, дай же рассмотреть тебя! Дай ощутить это… — она приблизилась еще и с наслаждением вдохнула мой аромат. Прикрыла глаза, словно пробуя его на вкус.
Королева Алдуина вблизи казалась еще более прекрасной: идеальная кожа, идеальная белая улыбка и невероятно притягательный аромат — я ощущала едва уловимые ноты мандарина, бергамота и кедра, но они обволакивали меня и погружали в какой-то сонный туман. Неужто у всех эльфов есть свой особый манящий запах? И об этом мне тоже нужно будет кого-то обязательно расспросить.
— До чего же похожа на нее. Инерион прав, ты едва ли не копия своей матери. — Сказала женщина, наконец собравшись с мыслями. — Я будто вижу Розу вновь, ощущаю ее в тебе. И все же есть у тебя что-то и от отца.
— Вы знали мою мать?! Вы знаете, кто мой отец?! — Меня едва ли не разрывало от количества вопросов. Подумать только… каково было бы наконец узнать, каков он был, человек от которого мама решила родить детей. Жив ли он и теперь, родные ли мне Амариллис и Валериана? Потому что я была почти уверена, что нет… По крайней мере вели они себя так, будто вовсе не я, как они дразнили меня все мое детство, была демоновским подкидышем, а они обе. Судя по поступкам уж точно!
Эльфийка хитро прищурилась и слегка отступила. Теперь я подалась ей на встречу, не желая отпускать мою, возможно единственную возможность узнать все… но вовремя опомнилась, так и не коснувшись ее руки. Заметив мой порыв, женщина сложила под грудью тонкие руки и спросила:
— А если и знаю, то что мне будет с того, что я все тебе расскажу?
Я опешила от такого вопроса. Что значит, что будет? Что же я предложить ей могу? У меня же в самом деле ничего нет! Даже платье и туфли на мне принадлежат эльфийке… чье доверие я безжалостно обманула, уведя ее жениха.
— Ах, до чего же ты мила! — Рассмеялась королева, не сдержав серьезную мину. — Видела бы ты свое лицо! Ну, конечно я тебе все-все расскажу, милая. Мы же с тобой обязательно подружимся, ведь так? — спросила она почти заискивающе.
Разумеется, я кивнула. А кто бы не согласился стать другом эльфийской королевы? Уж врагом для нее становиться мне точно не хотелось. Вон, как Луциан в ее присутствии каменеет. Эта милая кокетливая красавица наверняка из тех, что не дрогнут, пуская кровь какому-нибудь своему врагу.
— Ну, вот и славно. Наринэль! — Крикнула женщина, хлопнув в ладоши. — Корени ва шаран, адуэр варанат эр сун. Тоэдо адан, ваната амани филиамэль. Фель авэн!
Эльф-сенешаль кроткой тенью отделился от стены пещеры и, низко
— Инерион, амани менар, будь добр проводи адана с глаз моих и пусть получит, что просит. Извести туриэль анадиран, что я дозволяю… двух десятков лучников будет достаточно с этого наглеца. И я желаю, чтобы мои люди вернулись незамедлительно, если что-то пойдет не по твоему плану, адан. — Добавила королева без тени улыбки. — Ты слышишь меня? Незамедлительно — значит сразу же.
— Фель авен, амани венитарэль. — Ответил Луциан, склонившись. — Фель авен… — Повторил колдун, скользнув по мне тяжелым задумчивым взглядом.
Инэрион, блистая улыбкой, прошел мимо меня и увлек за собой моего мужчину, даже не дав попрощаться. В панике я решила догнать его, уже устремилась следом, но мою руку на весу поймала эльфийка и с неожиданной силой, точно я ничего и не весила, притянула к себе.
— Ох, оставь ты его, ну же! — Капризно пробурчала она и внезапно обняла меня; прижалась к моей спине, горячо шепнув на самое ушко: — Неужто так хорош? Видела бы ты себя, держишься за адана, точно дитя неразумное за юбку матери. Уж лучше вокруг посмотри, раскрой же глаза!
Красавица выпустила меня из объятий только для того чтобы покружить, взяв за руки. Звонко рассмеялась, наполняя легким радостным звоном пещеру, заставляя вибрировать воду в купели и дух внутри меня. Я и сама невольно улыбнулась и легко рассмеялась, почувствовав небывалую легкость внутри. Сколько же магической силы в этой женщине, что ее эмоции так легко передаются всему, что рядом?
— Как же давно здесь не было гостей, Лобелия… ах, нет, филиамэль! Ну что за тяжелое имя? — Грустно посетовала королева. — Кажется, твою бабку, жену проклятого короля Родамунда, звали так же? Хм… позволь звать тебя Либи? Или быть может ты разрешишь выбрать тебе новое? — «Да что же они все так к моему имени прицепились?!» — вспыхнула я, но промолчала. Ну, не с королевой же мне спорить в самом деле. Но та как-то по-своему расценила мое молчание и всплеснула руками. — Нет-нет! Все потом! Я хочу показать тебе наш дворец, о… ты не представляешь сколько здесь всего. И потом, Филиамэль Лантишан совсем скоро, нам нужно подготовить тебя. Ох, я же и не спросила. — Женщина отступила на шаг, смерив меня серьезным взглядом. — Либи, хочешь ли ты присутствовать при снисхождении благословения Лантишан? Если да, чужеземка, я даю тебе на то свое разрешение. Знаешь, твоя мать была на нашем празднике дважды и оба раза то рождало в ней особое вдохновение! Ты ведь знаешь, что она писала чудесные стихи? Ах, ее чувственные романтические поэмы и сейчас популярны. У нас она известна под именем Эмендиль Лазурный, но только то — большой секрет. Ты же никому не расскажешь, правда?
Эльфийка сотворила незнакомый мне магический знак и ее влажную тунику окутало облачко пара — белый шелк, высохнув, свободно скользнул по волнующим изгибам ее тела. Теперь он скрывал наготу госпожи Алдуина, но платье все равно выглядело через чур откровенно. Вот уж в самый раз для цветочков «Лиловой Розы».
Заметив, что я разглядываю ее, женщина подмигнула мне и накинула поверх широкий парчовый халат, расшитый красными цветами и золотыми листьями. Завязала его на груди и покружилась передо мной, давая оценить себя во всей красе. Так было приличнее и этой прекрасной эльфийке вовсе не нужно было оголяться, чтобы притягивать взгляды.