Чаровница из Беккена

Рияко Олеся

Я ожидала, что Киллиан испугается или по крайней мере попросит своего господина передумать, но в самом деле даже не успела обернуться к нему, как мужчина стянул с левой руки перчатку и наотмашь хлестнул меня по щеке. Ее обожгло точно огнем, но я только зажмурилась, уронив непрошеную слезу. Скорее от обиды и унижения, чем от боли — воин бил даже не в пол-силы.

— Вот, Лобелия, тебе два важных урока за раз. — С довольной улыбкой сообщил мне дракон. — Моими приказами не стоит пренебрегать, а исполнять их стоит не раздумывая. Благодарю тебя, Киллиан. Видишь ли,

сам я не могу поднимать руку на свою будущую жену, это не достойно высокородного дракона. — Что-то незаметно изменилось в его лице, когда он добавил. — В самом деле никому не позволено поднимать на нее руку, потому что это все равно, что покуситься на меня. А каждый пес знает, что будет если он хоть раз попробует крови своего хозяина. Ведь так, Киллиан?

Я замерла на месте, остолбенел и воин рядом со мной. Я буквально почувствовала, как быстрее побежала по его венам кровь, как участилось дыхание — в немигающем взгляде мужчины теперь читалось абсолютное понимание его дальнейшей судьбы и, что страшнее того, ее полное принятие.

— Да, мой повелитель. — Сказал он сипло и громко сглотнул подступивший к горлу ком. — Как прикажете?

— Отруби себе руку и вскрой горло. Стой! — Воскликнул Банагор, когда Киллиан решительно потянулся к мечу на поясе. — Не здесь. Сделай это у ворот Базенора, чтобы трусы со стен крепости смогли полюбоваться на поступок настоящего воина и мужчины.

Я всматривалась в лица приближенных Банагора, силясь понять, как можно видеть такое и ничего не делать? Ведь так же, как дракон сейчас поступил со своим верным воином, он поступит с каждым из них, даже не за провинность, а только лишь из своей чудовищной прихоти!

Но я так и не увидела в лицах мужчин, облаченных в кожаные доспехи, мантии и латы того, чего ожидала.

Там не было и капли страха.

Возбуждение, предвкушение зрелища, восторг от коварства своего господина… их реакция ужасала даже больше самого поступка Банагора! Какую же власть он имел над ними, своими подданными, и от какой же магии она исходила?

Спешно раздав указания, Банагор подозвал к себе юного оруженосца, который только и ждал сигнала, чтобы подвести к своему господину огромного черного коня. Мышцы животного буквально перекатывались под кожей при движении, что подчеркивала короткий лоснящийся волос.

Князь вскочил на него и откинув за спину красный плащ, протянул мне руку, лишь усмехнувшись тому, как я в страхе отшатнулась от приблизившегося ко мне существа.

— Неужели ты сегодня ничему не научилась, Лобелия. — Спросил он, сверля меня колким взглядом.

Мне осталось лишь протянуть руку ему на встречу и зажмуриться. Мгновение — и я сижу в седле впереди Банагора испуганно цепляясь за жесткий выступ на нем, а дракон смеется, обхватывая рукой мою талию и, не дав как следует уцепиться, переходит в галоп.

Ехать верхом страшно, особенно вот так. Без подготовки и опоры — и я вцепляюсь в то единственное, что позволит мне удержаться в седле, руку своего будущего мужа.

Глава 19. И кровь окрасит горизонт…

Алое

солнце оторвалось от горизонта и расцвечивало красным облака над крепостью Базенор. Из-за бойниц на ее стенах выглядывали люди — лучники, арбалетчики готовые пустить в ход стрелы, если что-то пойдет не так.

Банагор, окруженный десятком телохранителей во главе с Варатрой, остановил коня рядом со знаменосцем, вставшим на караул у красно-золотого штандарта. Он спешился и с улыбкой подал мне руку. С той же самой улыбкой, с которой предложил Киллиану самому наказать себя за пощечину драконьей невесте.

Несчастный воин тоже был здесь. Он прошел мимо нас с каменным выражением лица и, решительно возложив руку на рукоять меча, встал прямо напротив ворот.

— Розамундский король! — Воскликнул мужчина, что было сил и голос его разнесся над всей округой. Казалось огромное воинство позади нас даже перестало дышать — так тихо стало в долине перед осажденной крепостью. — И вы, защитники крепости Базенор! Эту жертву я приношу во имя единственного достойного правителя, князя Банагора, дракона Варлейских гор!

Я почувствовала, как силы начинают покидать мое тело и темнеет в глазах, но Банагор поймал меня за плечи и удержал на месте. Зло прошептал, склонившись к самому уху:

— Смотри, госпожа моя, и не вздумай отворачиваться. Ты же не хочешь получить еще один урок послушания?

На глазах у сотен взглядов, Киллиан склонил на мгновение голову, переводя дух, и решительно выудил из ножен меч. Мне показалось, что в утренних лучах он блеснул красным.

— Варлейская сталь, — подтвердил мою догадку дракон, — при умелом обращении такой меч может перерубить человека пополам. Если Киллиан не будет медлить, то не успеет испытать настоящей боли. Шок в первые мгновения после ранений лишает воина чувств, ты знала?

Я не стала отвечать, потому что не могла и на миг отвести взгляда от ужасной картины, разворачивавшейся на моих глазах.

Тяжело дыша, Киллиан воздел лицо к небу и, не закрывая глаз, что-то прошептал ему, после чего с отчаянным воплем выставил левую руку вперед и, замахнувшись что было сил, рубанул по своему запястью.

Кажется, я закричала, увидев, как что-то упало в пожухлую траву у ног воина. Кажется, непроизвольно шагнула вперед и даже дернулась, высвобождая свои плечи из хватки дракона. Но не успела сделать к мужчине и двух шагов, как Киллиан бросил в траву меч и одним движением выудив из-за пояса кинжал, провел его лезвием по своему горлу.

Все было кончено быстро, но булькающие хрипы умирающего мужчины, что мгновение назад оглашали тишину, все еще эхом отдавались в моем сознании.

А потом позади словно поднялся шторм в тихом море — войско дракона Варлейских гор приветствовало храбрость товарища гвалтом и бряцаньем оружия, а люди на стенах Базенора молчали. Что еще оставалось жителям осажденной крепости? Только молчать.

— Что ж, вот и наш подарок Розамундскому королю подоспел. — Банагор приобнял меня за плечи и развернул лицом к своему войску. — Ты довольна, госпожа моя?