Чаровница

Джейда Синан

– Гура? – чуть не задохнулась от удивления чаровница, когда лекарь махнул конюху рукой на этого здоровяка – настоящего жирафа! – Разве вы не говорили мне, что он опасен?

– Для вас, – благосклонно ответил мужчин. Будто дитю объяснял. Конюх отворил ему дверцу, и он зашел в стойло Гура. – Я знаю к нему подход.

– И в чем же он? – спросила она, наблюдая как мужчина привязывает свою небольшую лекарскую сумку к седлу и вытаскивает из нее что- то похожее на водоросли. И того же темно- зеленого оттенка. – В этом?

– Именно! – он просунул траву под нос коня, и тот зафырчал, пытаясь отойти назад,

да только ему было некуда. – Ко всем нужен особый подход, и тогда они запросто становятся вашими друзьями.

– Что это за трава? – спросила она, с сомненьем поглядывая на его руку.

– Не знаю, – честно ответил лекарь. – Однако она много где растет в Аль- Танине. И я решил дать ей название сам.

– И какое же? – мужчина залез в седло, однако сама Ларэ не спешила пока седлать предложенную ей лошадь.

– Вонючка, – пожал он плечами, слегка улыбаясь.

Ну да, подумала Ларэ, это же было так очевидно. Просто не для него.

…

Солнце немилосердно палило кожу. Ларэ мучилась от смущения из- за стекающих по ее лбу бисеринкам пота, поблескивающим, словно россыпь бриллиантов на ее лице. Конечно, в горячих песках, кои распластались почти по всем территориям Эры, иначе и не могло быть, и ранее ей доводилось потеть и того хуже. Однако в присутствии…Хотя нет, она не могла себе этого объяснить. Доводилось ей идти в путь и с мужчинами и женщинами, частенько она пересекала территории вместе с торговыми караванами, дабы не заблудится в однообразии пустынь. И никогда она не чувствовала себя неловко по этой естественной причине. Может, это было оттого, что сам лекарь почти не вымок, сохранив свой безупречный образ от примитивных, человеческих недостатков спустя целый час пути.

– Далеко нам предстоит идти? – поинтересовалась она у него. Мужчина вел коня на несколько шагов впереди, потому что у ее кобылки ноги были коротковаты и, хотя Гур ковылял медленно, Коровка за ним не поспевала. Лекарь сообщил, что ее из- за окраса так и звали «Коровка».

– Меньше часа, – откликнулся он через плечо ровной спины, которую он за всю поездку ни разу не ссутулил ни на чуть. Даже не размялся ни разу. А вот Ларэ то и дело выполняла зарядку сидя, практиковавшуюся ей и ранее. Она жалела, что не имела натренированных мышц, которые бы держали ее позвоночник прямее жерди без ее постоянных напоминаний самой себе. Увы, временем их тренировать она тоже обычно не располагала. Но если ей все же удастся здесь задержаться, она дала себе зарок обязательно заняться этим.

– Значит, еще столько же, – понуро прошептала Ларэ себе под нос, не ожидая, что лекарь услышит. Но он услышал.

– Думаю, все- таки меньше.

Они шли к роще, по словам лекаря. После того, как мужчина провел ей экскурсию по всем закоулкам обширного двора, особенно уделив внимание большому, освежающему фонтану перед молебным зданием, то предложил ей прогуляться до финиковой рощи, где Эразия Бульба выращивал различные сорта прекрасных, сладчайших, как мед, фиников. Ларэ охотно согласилась. Правда, теперь начинала понемногу жалеть. Не из- за дороги – это для нее давно уж не представляет неудобство – а из- за того, что чем дольше проводила в открытой местности, тем больше подтягивала себе выносливых сил и тем отчетливей ощущала, как потихоньку, будто нагретая вода, испаряется ее женственность.

И

это ее раньше тоже не беспокоило, ведь до сих пор ей не приходило в голову сравнивать телесную слабость с особенностями ее пола.

Они шли неспешно, не затмевая сердце скоростью, а голову мыслями. Вокруг стелились барханы, но Ларэ уже угадывала их скорый конец и переход на твердую землю. Как вдруг, случилось следующее. Коровка внезапно застопорилась на месте, зафыркала и после, вовсе заржала в голос. Ларэ не нашла намека на опасность на шершавой поверхности песка и попыталась успокоить животное. Но то противилось. Тем временем Моаз развернул своего коня к ней и попробовал схватить Коровку под уздцы. Та не далась и встала на дыбы. В эту секунду Ларэ свалилась на землю и вот тогда- то причины лошадиного страха стали ей ясны.

Под однотонной сыпучей поверхностью происходило тихое шевеление, поднимая песок над телом гада в низенький продолговатый бугорок. Змея имела короткий хвост, но двигалась быстро. Еще немного, и она бы совсем покинула их место пребывания, если бы ровно на ее пути не упала Ларэ. Девушка и взвизгнуть не успела, как все случилось. Моаз в один миг выпрыгнул из своего седла, перескочил через седло Коровки, спрыгнул рядом с девушкой и почти одновременно с тем, как начал вставать на ноги, рассек сподручным ножом показавшееся из песка серое тельце на две части. Ларэ только рвано вздохнуть и успела.

– Ядовитая.

– Ядовитая?

Буква в букву произнесли они, разве что Ларэ – с другой интонацией. Лекарь присел, оглядывая девушку, и их глаза оказались на одной высоте.

– Как ваша рука?

– Все в порядке.

– Знаете, вы, похоже, везде найдете себе беду на голову, – заметил он.

– Что ж, в таком случае я благодарна Всевышнему за личного лекаря, – фыркнула она раздосадовано.

– Хотите поедем вместе? Гур – сильный конь.

Ларэ покачала головой, сглатывая несуществующую слюну.

– Не нужно. И благодарю, что спасли мне жизнь.

– Что вы, это заставляет нас, мужчин чувствовать себя настоящими героями, – с долей иронии произнес он. – И как насчет того, чтобы в благодарность обращаться ко мне на «ты»? Нет никакого смысла нам соблюдать привычный этикет. Наша работа на господина подразумевает сотрудничество, ибо оба мы заботимся о его здоровье, – он подал ей руку, и они поднялись на ноги.

Ларэ беспокойно завертела головой вокруг прозрачного подола своего платья, снизу которого она надела штаны. В поисках следующей очереди змей, желающих отведать ее плоти.

– Спасать меня у вас входит в привычку, – сказала она, подняв взгляд.

– Прекрасная привычка. И разве мы не договорились? – заметил лекарь. – Зовите меня Моаз, а я буду звать вас Ларэ.

Она не чувствовала в себе уверенности, что сможет обращаться к нему по имени. Тем не менее она кивнула.

– Идемте, попробуем ваших фиников.

– И сколько обреченности в голосе, – посмеивался над ней мужчина, глядя ей в спину, на то как она возвращается к Коровке.

Ей хотелось буркнуть, что когда смерть оказывается в нескольких сантиметрах от того, чтобы укусить тебя, настроение – самое малое и несущественное из того, что меняется в человеке. Но ей не хотелось испортить хорошую ноту между ними своим ворчанием, и она промолчала.