Чарующая улыбка валькирии
Шрифт:
– Простите? – оторопело проговорил он. – Вы хотите сказать, что Лира была замужем за своим братом?
– Конечно, нет! – воскликнула Камилла. – Господи, что за извращение?! Андрэа и Лира не были связаны кровным родством. Этторе никогда не допустил бы столь порочных отношений.
Камилла подошла к комоду, выдвинула верхнюю полку и достала портсигар.
– Здравствуй, мой милый, – сказала она, гладя металлическую поверхность. – Только сейчас вспомнила о тебе. Составите компанию?
Она сделала Роману знак глазами, предлагая присоединиться к раскуриванию особого зелья. Он отрицательно покачал
– Признаюсь, я была плохой матерью, – сказала Камилла после длинной затяжки. – Я была слишком юна, чтобы до конца осознать всю ответственность, которую возлагает материнство. В Этторе я была влюблена, но замуж за него идти не хотела. Да и он не горел желанием связывать себя узами брака. У нас случилась всего лишь интрижка, которая по неосторожности обоих привела к беременности. Я родила Лиру, а через год встретила Стефано Проспато. Он обожал мою девочку, и был ей хорошим другом.
– То есть Д’Ареццо не было известно, что у него есть дочь?
– Ну, почему же? Он знал о Лире. Просто его устраивало, что Лира оставалась в тени, и никто не имел понятия о ее существовании. Спустя какое-то время он женился на Клаудии, своей давней любви. Он обожал ее, но красотка Клаудия бегала от Этторе и не подпускала к себе ни на шаг. Потом, когда ее бросил любовник, одну с ребенком на руках, она вспомнила о дурачке Д’Ареццо. Он принял ее, женился и даже усыновил мальчика. Андрэа был совсем маленьким и другого отца, кроме Этторе, не знал.
– Этторе усыновил чужого ребенка, но не дал имя своему? – поразился Роман.
– В жизни все бывает, – невозмутимо ответила Камилла. – Например, случается и такое, что родная мать становится фантомом, а воспитывает чужая женщина, которая обожает тебя словно родного. Так произошло со мной и братом. У нас с ним одна мать, но разные отцы. Лира повторила мой путь и жила с мачехой, которая ее обожала, а настоящая мамаша, то есть я, моталась по миру в поисках острых ощущений. Лишь сейчас я поняла, насколько мы с матерью похожи. Она также не принимала участия в жизни своих детей. Мы с братом жили с отцами и их новыми семьями, и виделись с ней не чаще раза в год. В детстве я обижалась на мать за невнимание, а в итоге превратилась в ее подобие. Яблоко от яблони, как говорится, – задумчиво произнесла она и вернулась к разговору о Д’Ареццо. – Этторе любил Лиру. Он забрал ее у меня, когда ей исполнилось восемь. А через год она мне сообщила, что когда-нибудь выйдет замуж за Андрэа.
Камилла молча докуривала косячок. Роман не мешал ей, потому что в мыслях она была далеко, в том прошлом, где осталась дочь и счастье.
– Не смотрите на меня, как на побитую собаку, – засмеялась Камилла, и Роман предположил, что травка дала о себе знать. – После того, как Лира переехала жить к Этторе, я получила полную свободу. Мы со Стефано и до этого много путешествовали, возя дочь с собой, а потом и вовсе покинули Италию. Знаете, все получилось к лучшему: у Лиры появилась стабильная жизнь. Этторе отправил ее учиться в закрытый пансион, затем она поступила в университет. В общем, если бы она жила со мной, то, кроме рюкзака за плечами, у нее ничего не было бы.
– Зато осталась бы жива, – пробурчал Роман.
– Сомневаюсь, – хмыкнула Камилла. – В этих вопросах я фаталист. Судьба находит нас
Роман кивнул и пошел вслед за Камиллой в кухню, потому что она продолжала говорить:
– У Лиры был друг, такой же безрассудный, как мой муж. Ее всегда привлекали мужчины, похожие на Стефано. Этторе был другим – мягким, спокойным и уравновешенным. Моя дочь порой приходила в бешенство от его невозмутимости, потому и окружала себя людьми иного сорта, нежели он и отец. Теми, в ком темперамент играл, как океан в штормовую ночь.
Роман наблюдал за ее действиями. Она быстро насыпала кофе в кофеварку, поставила ее на огонь и повернулась к нему лицом.
– Я не хотела, чтобы она выходила замуж за Андрэа, уж очень он был похож на Этторе. Абсолютное отсутствие темперамента. Никакой искры в характере. Добрый, нежный и бездеятельный. Словом, настоящий Д’Ареццо. Мне больше по душе был Лука. Он очень подходил Лире, такой же взрывной и игривый, как молодое шампанское. О, да! Правильное сравнение, – усмехнулась она. – Но сердцу не прикажешь. Андрэа стал мечтой Лиры с самого детства. Помню, как она была счастлива, когда он предложил выйти за него.
– А Лука? Где он сейчас, и как я могу с ним встретиться?
Камилла пожала плечами.
– Я не видела его после смерти Лиры. Впрочем, и до.
Кофеварка зашипела, и по кухне поплыл чудесный запах кофе. Камилла в блаженстве прикрыла глаза.
– Я была в Рио, когда пришло известие о смерти Лиры и Андрэа. Чудовищно, что их друзья погибли вместе с ними.
Камилла взяла кофеварку и направилась в гостиную. Там она разлила кофе по чашкам и подала Роману. Потом положила фотографии себе на колени и стала быстро перебирать их. Наконец нашла нужную и поднесла к лицу.
– Снимок сделан за месяц до свадьбы дочери, – она подала фото Роману и указала пальцем. – Андрэа и Лира, близнецы Лорис и Микеле Греко, Феличе Орманно, Мария Вацолле – девушка Лука. И собственно Лука Кондотти, – сказала она, с любовью рассматривая пятерых парней и двух девушек.
Кондотти. Эта фамилия была знакома Роману, так как принадлежала человеку, который нес ответственность за безопасность премьер-министра.
– В ЦАР погибли пятеро, – сказал Роман.
– Знаю, – Камилла забрала фотографию. – Много раз я пыталась связаться с Лука. Он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Я обратилась к его старшему брату, Альдо, но тот сказал, что Лука и его подруга Мария после произошедшей с друзьями трагедии уехали из страны. Жаль, что мы так и не увиделись. Я ведь согласилась на встречу с вами только потому, что подумала, будто вы – Лука. Странно, но ваш голос в телефоне, показался мне знакомым. Я была абсолютно уверена, что лечу на встречу с Лука Кондотти. И если бы не эта ошибка, я еще долго не возвращалась бы в Рим.