Чары индиго
Шрифт:
– Что «э-э»?
Я покачала головой.
– Да это я забегаю наперед. Думаю, что мне с ним делать, если я поеду в Мексику.
Адриан недоуменно посмотрел на меня.
– А ты едешь в Мексику?
Тут до меня дошло, что я так этого и не рассказала. Адриан знал только про задание Маркуса и про первоначальное обезвреживание татуировки, но не про ее запечатывание. У меня не было причины держать это в тайне, но мне вдруг сделалось неловко рассказывать Адриану об этом.
– А! Ну, Маркус сказал, что после того, как я справлюсь с этим деянием мятежа, мы можем разрушить стихии и освободить меня от контроля татуировки. Но чтобы
– Понятно. – Улыбка исчезла с лица Адриана. – И что, ты поедешь с ними?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Маркус хочет, чтобы я тоже ехала.
– Еще бы он не хотел.
Я пропустила тон Адриана мимо ушей.
– Я думала об этом… но это серьезный шаг. Он касается не только татуировки. Если решиться на него, дороги назад не будет. Я порву с алхимиками.
– И с нами, – сказал Адриан. – Или ты действительно помогаешь Джилл только потому, что получила такой приказ?
– Ты же знаешь, что теперь это не так. – Но его тон мне снова не понравился. – Знаешь, что я переживаю за нее… и за остальных.
Лицо Адриана закаменело.
– И тем не менее ты собралась бежать с каким-то типом, с которым только-только познакомилась.
– Ничего подобного! Мы вовсе не «бежим» вместе! Я вернусь! И мы уезжаем ради особой цели.
– Пляжей и коктейлей?
На мгновение я лишилась дара речи. Адриан почти дословно повторил шутку Маркуса. Неужели у всех Мексика ассоциируется только с этим?
– Значит, так? – огрызнулась я. – Ты всецело за то, чтобы я обезвредила татуировку и стала думать самостоятельно – но только в таком виде, чтобы это было удобно тебе, так, что ли? Как и твоя «любовь издалека» действует только тогда, когда у тебя нет возможности пустить в ход руки! И губы. И… все остальное.
Адриан редко приходил в бешенство, и я не могла точно сказать, в бешенстве ли он сейчас. Но он определенно разозлился.
– Ты что, серьезно говоришь про это самоотречение? И на полном серьезе утверждаешь, что ничего не чувствуешь? Особенно после того, что было между нами?
– Между нами ничего не было! – машинально заявила я. – Физическое влечение – это еще не любовь. Уж кто-кто, а ты должен это знать!
– А! – Лицо Адриана не изменилась, но я увидела боль в его глазах. Я задела его. – Так вот, что тебя беспокоит? Мое прошлое? Что я, возможно, опытен в той сфере, в которой ты неопытна?
– О, я уверена, что ты с радостью восполнил бы пробелы в моих знаниях. Еще одна девушка в твоем списке побед.
На несколько мгновений Адриан онемел, потом поднял палец.
– Во-первых, у меня нет списка.
Второй палец.
– Во-вторых, если бы я вел список, я бы мог найти кого-нибудь куда менее бесящего, чем ты.
Подняв третий палец, он подался ко мне.
– И последнее: я знаю, что ты знаешь, что ты – не пункт из списка побед, так что прекрати вести себя так, будто вправду в это веришь. Нам с тобой слишком через многое пришлось пройти вместе. Мы слишком близки, слишком связаны. Я вовсе не одурел от духа, когда сказал, что ты – мое пламя во тьме. Мы рассеиваем тени
– Я и так уже испугана и сбита с толку, – негромко произнесла я.
Адриан отодвинулся и откинулся на спинку кресла. Вид у него был усталый.
– Это самое точное из всего, что ты сказала до сих пор.
Я схватила корзину и рывком распахнула дверь машины. Не сказав более ни слова, я вихрем понеслась к общежитию. Я не оборачивалась, чтобы Адриан не увидел слезы, неизвестно почему навернувшиеся мне на глаза. Только вот я не могла понять, какая именно часть нашей беседы взволновала меня сильнее всего.
Слезы словно прикипели к глазам, и к тому времени, когда я добралась до своей комнаты, мне все еще требовалось успокоиться. Но даже когда эмоции улеглись, я никак не могла отделаться от воспоминаний о словах Адриана. «Ты – мое пламя во тьме. Мы рассеиваем тени друг вокруг друга». Что он имел в виду?
По крайней мере, пронесенный контрабандой дракон в моей комнате очень помогал отвлечься. Я занесла корзину в общежитие, тихо надеясь, что демона-дракона не сочтут запрещенным предметом. Пока я поднималась наверх, меня никто не остановил, так что я принялась размышлять, во что бы мне посадить дракона, если я вызову его снова. Корзина казалась недостаточно надежной, а я ну никак не собиралась позволить ему ползать по комнате, где он пожелает. Добравшись до своей двери, я обнаружила перед ней Джилл с круглыми от восторга глазами.
– Я хочу его видеть! – заявила она. Ее связь с Адрианом сильнее всего работала в моменты сильных эмоций, а если судить по лицу Адриана в тот момент, когда дракончик принялся разыскивать нас, эмоции его одолевали неслабые. Интересно, а видела ли Джилл нашу ссору, или она не прошла сквозь их связь? Возможно, она уже привыкла к нашим напряженным отношениям?
– Я не могу пока что выпустить его, – возразила я, впуская Джилл в комнату. – Мне нужно придумать, в чем его держать. Нужна какая-нибудь клетка вроде птичьей. Может, завтра получится что-нибудь достать.
Джилл задумалась на минуту, потом просияла.
– Есть идея! – Она посмотрела на мой будильник. – Надеюсь, еще не слишком поздно.
И, ничего не объяснив, она выскочила из комнаты, пообещав, что скоро вернется. После применения магии я ослабела, но со всеми сегодняшними перипетиями у меня еще не было возможности исправить ситуацию. Так что я уселась за стол с книгой заклинаний и доела кокосовый пирог, но сперва старательно отрезала тот кусок, который погрыз дракончик. Не знаю, как у каллистан с микробами, и проверять не собираюсь.
Джилл вернулась через час и притащила с собой прямоугольный стеклянный аквариум, из тех, в которых держат рыбок или рептилий.
– Где ты его взяла? – поинтересовалась я, снимая лампу со стола.
– У моей преподавательницы биологии. Наша морская свинка умерла недели две назад, и она сейчас слишком опечалена, чтобы заводить новую.
– А она не спросила, зачем тебе аквариум? – Я осмотрела емкость. Аквариум оказался чистым. Видимо, кто-то потрудился вымыть его после безвременной кончины морской свинки. – Нам же запрещено держать домашних животных.