Чары индиго
Шрифт:
– Адриан же научился.
– Ему некуда было деваться.
– Вот именно. – Джилл отчасти смягчилась. – Сидни, он вернул меня из мертвых. Это самое большое, что кто-либо мог бы для меня сделать. Я не могу отплатить ему тем же, но я могу позволить ему жить так, как он хочет. Я не жду, что он будет ограждать меня от всего из-за уз, и я не собираюсь судить его – или тебя. Когда-нибудь мы с ним научимся закрываться друг от друга.
– Когда-нибудь, – повторила я.
– Да. А до тех пор нам остается делать то, что в наших силах. А ты собираешься сделать трех
– Трех? – Ее слова задели меня. – Я тебе помогаю!
– Ты действительно думаешь, что я счастлива, когда он несчастен? Ты думаешь, я как та тьма, которая подкрадывается к нему?
Я промолчала, и Джилл продолжила гнуть свое.
– Послушай, я не реагирую на тебя физически, как он, но когда он с тобой, он настолько полон радости… она передается и мне, и это одно из самых поразительных ощущений в моей жизни. Я никогда не бывала так влюблена, как вы.
– Я вовсе не… – Я не смогла этого произнести, и Джилл понимающе посмотрела на меня. Я попыталась сменить тактику. – Оставаться здесь опасно, особенно с ним. Алхимики могут узнать обо всем – о нем, о моей татуировке, о мисс Тервиллингер и бог весть о чем еще.
– А если они не выяснят, посмотри, что ты приобретешь. Адриана. Нас всех. Магию. Шанс раскрыть их тайны. Я знаю, что тебе нравится такая жизнь. Почему ты должна отказываться от нее? Ты слишком умна, чтобы попасться. Мы поможем тебе. Ты действительно думаешь, что Маркус и его вольные стрелки смогут многого добиться, при том, что они все время в бегах?
Я покачала головой.
– Они такие, как я. Они понимают меня.
Но Джилл была упорна.
– Они вовсе не такие, как ты. Они говорят. Ты действуешь.
Это поражало – видеть Джилл такой, настолько уверенной и не по годам мудрой. А еще это немного злило. Если она такая мудрая, почему она не может понять, как много поставлено на кон?
– Джилл, остаться – это огромный риск, во всех отношениях.
– Само собой! – воскликнула Джилл, и в глазах ее сверкнул гнев. – Любая жизнь, достойная этого названия, полна риска. Если ты уедешь в Мексику, ты об этом пожалеешь – и я думаю, ты и сама это понимаешь.
Тут у меня зазвонил телефон, избавив меня от необходимости отвечать. Это оказался Эдди. Он редко звонил, и меня охватила паника.
– Что случилось? – бросила я вместо приветствия.
Голос у Эдди был озадаченный.
– Не то чтобы что-то плохое… просто неожиданное. Джилл у тебя? Спуститесь, пожалуйста, очень надо. Мы на улице.
Он отключился, оставив меня окончательно сбитой с толку.
– Что такое? – спросила Джилл.
– Судя по всему, что-то удивительное.
Мы спустились в вестибюль. Об Адриане мы больше не говорили. Выйдя из общежития, мы обнаружили Эдди и Ангелину, старательно не глядящих друг на друга. Рядом с ними стоял высокий красивый парень с аккуратно подстриженными черными волосами и ярко-голубыми глазами. Лицо у него было строгое и серьезное, и он внимательно наблюдал за обстановкой.
– Это дампир, – пробормотала Джилл.
Когда мы подошли, парень уставился на нас и напряжение
– Джилл, Сидни, – произнес Эдди. – Это Нейл Рэймонд. Он будет теперь с нами.
Нейл поклонился Джилл – так низко, что удивительно, как он не стукнулся о землю.
– Принцесса Джиллиан, – произнес он низким голосом. – Это честь для меня – служить вам, и я сделаю все, что в моих силах, даже если для этого придется пожертвовать жизнью.
Джилл отступила на шаг и уставилась на него круглыми глазами.
– С-спасибо.
Эдди посмотрел на них и слегка нахмурился.
– Нейла прислали к нам для подстраховки. Кажется, ты пожаловалась, что Джилл недостаточно защищена?
Эти слова были обращены ко мне, и, если я не ошибаюсь, в голосе Эдди проскользнули обвиняющие нотки.
– Нет. Я… Ой. Кажется, было такое.
Когда я пыталась придумать, как бы уладить мой срыв в разговоре со Стэнтон, я в том числе пожаловалась, что мне постоянно кажется, что Джилл в опасности. Видимо, Стэнтон отреагировала на мои жалобы. Это было удивительно, как сказал Эдди, но лишняя пара глаз не повредит. Судя по тому, как Джилл смотрела на новенького, она определенно не возражала.
Я пожала ему руку.
– Рада вашему прибытию, Нейл. Они записали вас как еще одного двоюродного брата?
– Нет, просто как нового ученика, – сказал Нейл.
Ну что ж, возможно, это к лучшему. А то наша «семья», того гляди, скоро захватит власть в Амбервуде.
Я была бы не против узнать побольше, о новом члене команды, но меня поджимало время. Маркус должен был вскоре подхватить меня и отвезти на железнодорожную станцию, поскольку Латте признали не подлежащей ремонту. Думаю, это тоже было завершением, хотя и печальным.
Я попрощалась со всеми и поднялась к себе за «дипломатом», притворяясь, будто я просто еду по делам. Эдди, Ангелина и Джилл знали правду, и я видела боль и сожаление в их глазах – особенно в глазах Джилл. Хоть бы только у них все было в порядке без меня! Спустившись обратно, я обнаружила у общежития одну только Джилл.
– Я забыла отдать тебе это, – сказала она, вручив мне маленький конверт. На конверте было написано мое имя. Я узнала почерк.
– Я пыталась связаться с ним, но он, похоже, избегал меня. Так это его прощание, да?
Меня охватило разочарование: так значит, я не увижу Адриана в последний раз… Письмо, конечно, лучше, чем ничего, но мне хотелось запомнить на прощание его прекрасные глаза.
– Он… он сильно переживает?
Мне невыносимо было думать о том, что он страдает.
– Читай письмо, – загадочно отозвалась Джилл. – И помни, Сидни, – дело не во мне. Дело в вас. Ты можешь контролировать, что угодно, но только не это. Успокойся и прими свои чувства.
На этой ноте мы расстались, и я присела на бордюр и стала ждать Маркуса. Я смотрела на конверт, разглядывая, как Адриан написал мое имя. Три раза я почти совсем было открывала его, но каждый раз мне не хватало духу. В конце концов я увидела подъезжающего Маркуса, и конверт исчез у меня в сумке.