Чары пленницы
Шрифт:
Бейли не знала, что должна делать или что будет потом. Он снял бриджи, отбросил их и с порочной улыбкой прижал к себе Бейли.
Казалось, прошла вечность, но вот он наклонился, поцеловал ее в губы и отнес на кровать. Он целовал и лизал ей живот, играл с ней языком и зубами, она смеялась, мало-помалу забыв о напряженности. Подняв голову, он одарил ее обольстительной улыбкой и обещанием, которое она видела в глубине серых глаз.
Но она видела и большее: страсть мужчины, который по доброй воле укрылся в жесткой раковине своих обид. И ей хотелось добраться до этого мужчины, вытащить его на поверхность и заставить жить полной жизнью. Горячее
Бейли таяла от необычных ощущений. Застонав, она толкнула его голову и инстинктивно подвигала бедрами. Коул поднялся над ней.
– Я должен войти в тебя. Немедленно.
– Да, – согласилась она, не совсем понимая, о чем он говорит, но зная, что должно быть что-то еще и оно ей нужно так же, как ему.
Он полностью вонзил в нее свой твердый меч, она ахнула от неожиданности и боли, вцепилась ногтями ему в спину, задержав дыхание.
– Скоро станет лучше, вот увидишь, – услышала она прерывистый шепот и почему-то сразу поверила и кивнула.
Коул начал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, жестче. Она подстраивала свои движения под его ритм, пока те не стали слишком мощными. Он приподнял ее за ягодицы и направил ее ноги себе за спину. Бейли со стоном повторяла его имя, в ней нарастал какой-то голод, казалось, она умрет, если не утолит его. Бейли содрогалась, все было пугающим и восхитительным, но вскоре она почувствовала, что пульсация в теле улеглась. Она возвращалась на землю. Открыв глаза, она увидела, что Коул смотрит на нее и его лицо светится от гордости.
Коул поцеловал ее в губы, перекатился на кровать и обнял Бейли за талию, словно для того, чтобы не дать ей уйти. Это был надменный, собственнический жест – вполне в духе Коула.
Бейли вздохнула, ее охватило чувство полного удовлетворения.
Глава 22
Следующие несколько недель пролетели как во сне. Перемена в Коуле изумляла и восхищала Бейли. Она бы не поверила, что такое возможно, если бы не проводила с ним все время, каждую минуту. Он часто смеялся, подмигивал ей или шутливо шлепал пониже спины. Пронизанные солнцем дни они проводили в поездках по острову на Максимилиане или плавали голышом в пруду, про который Коул сказал, что о нем никто не знает. Там они занимались любовью, на мягкой траве или на укромном пляже с розовым песочком, а ночами они занимались любовью в его большой кровати, среди белых простыней и подушек.
Даже в те дни, когда Коул занимался делами, Бейли видела в нем перемену. Он ходил по своему островному имению и проверял работы с необременительной властностью. Исчезла та напряженная ярость, которую она привыкла видеть на «Барракуде». Все, от полевых рабочих до горничных, заметили улучшение в настроении хозяина, хотя только один человек осмелился высказаться на этот счет – Чиско. Но подтрунивание старого испанца не могло задеть влюбленных.
Сейчас Бейли сидела на траве и смотрела, как Коул выходит из воды, капли бриллиантами сверкают на загорелом теле. Он пригладил блестящие черные волосы и с улыбкой посмотрел на нее; на щеке образовалась ямочка, ее было видно, несмотря на щетину на небритом лице. Сверкнули белые зубы, улыбка была плутовская – так она решила, замирая от восторга.
– О чем думаешь? – спросил
– Удивляюсь, останется ли у тебя хоть дюйм незагорелой кожи – ты все время голый.
– Хм… На случай если ты не заметила: ты бываешь голой столько же времени, сколько и я. Моя невинная голубка тоже далеко не снежно-белая, – сказал он, обежав глазами обнаженное тело Бейли.
Она посмотрела на себя и увидела, что кожа стала золотистой, а на руках высыпали веснушки.
– О Боже, как же я раньше не заметила! Когда я хожу без шляпы, сразу же выступают веснушки на лице, но я всегда была аккуратна. А вот теперь как неряха. – Она засмеялась, стараясь не выдать своего расстройства. Тетка Джеймса всегда говорила, что только леди с низкими моральными устоями позволяют себе загорать и зарабатывать веснушки. А она открывает тело не только мужчине, но и солнцу. При том, что этот мужчина ей не муж, а восхитительно красивый распутник. И стоит ему к ней прикоснуться, как она чуть ли не умоляет его заняться с ней любовью.
Как сейчас, когда он поцеловал ее в плечо и накрыл рукой одну грудь.
– Тебе идет, а то с бледной кожей ты выглядела ханжой.
Бейли ахнула и стала придумывать достойный ответ, когда услышала смешок и поняла, что он ее дразнит.
– Тебе тоже надо получить веснушки на твое прекрасное, темное тело, которым, насколько мне известно, ты сам восхищаешься, – пошутила она.
– Может, исследуешь меня повнимательнее? – предложил он и сел на нее верхом.
Она пробежалась ладонями по твердому животу, по ребрам и широкой груди. С его волос капала вода и попала на Бейли. Коул нагнулся и жарко поцеловал ее в губы, так что она сразу забыла, о чем они болтали. Его руки блуждали по ее телу, губы спускались все ниже и ниже.
– Коул…
– Что, голубка? – Голос его охрип от желания.
– Мы не должны… нельзя делать так, – почти шепотом закончила она, чувствуя, что щеки горят. Он хохотнул:
– Да, сегодня мы это уже делали, и у меня было время на восстановление, чтобы опять делать так.
Бейли поднялась на локте, глядя смущенно и удивленно, и он расхохотался, серые глаза заискрились.
– Сэр, вы невыносимы.
– Ладно. Оставлю тебя в покое, раз ты хочешь. – Коул лег рядом с ней на спину и тяжело вздохнул.
– Нет, я вовсе не этого желаю, негодник. – Она забралась на его мощное тело и раздвинула колени.
Его взгляд загорелся похотью.
– Чего же ты хочешь? Скажи, я постараюсь исполнить.
Бейли охнула и закрыла лицо руками. Каждый раз, когда Коул знакомил ее с чем-то новым, она думала, что ни за что не подчинится, но каждый раз сдавалась.
Охотно. Со страстью.
Казалось, она стала распутной, как портовая девица, и, к ее удивлению и потрясению, ей становилось все труднее думать о репутации.
– Приятно слышать, что ты меня хочешь, – нежно сказал Коул, отбросив насмешки. Он взял ее за руку и стал целовать кончики пальцев.
На его лице вспыхнуло удовольствие, веки отяжелели. Бейли глубоко вздохнула. И почему он на нее так действует?! Тело звенело от кончиков пальцев, которые он целовал, до самой сокровенной части, с которой в последнее время он тесно познакомился. Даже если бы она захотела ему отказать, то не смогла бы.
– Я тебя хочу. Хочу доставлять тебе такое же удовольствие, как ты мне. – Говорить было стыдно, как будто словами она обнажала себя больше, чем когда просто лежала голой на траве. Но и весело. Такой живой и веселой она никогда еще себя не чувствовала.