Чары зари
Шрифт:
Когда волны отступили, обнажилась длинная насыпная дорога. Она блестела, как серебристая морская змея. Невин подождал, пока ее не высушат солнце и ветер, а затем повел по ней своих нагруженных животных. Фыркая, они высоко поднимали копыта на незнакомом грунте. Впереди высился остров, составлявший примерно десять миль в длину и семь в ширину, с низкой горой посреди лугов, заросших грубой травой — руппией морской. Поскольку день был солнечный (редкость для Умглейда), по пути к острову Невин мог даже различить сами здания храма. В конце дороги стояла каменная арка, украшенная резьбой — переплетающимися
Когда Невин сошел с насыпной дороги и ступил на твердую землю, ему навстречу через луг уже спешил молодой священник, светловолосый парень примерно шестнадцати лет, одетый в темные бригги и полотняную рубашку навыпуск простого кроя. На кокетке рубашки, где обычно вышивается герб лорда, красовались оранжевые пеликаны.
— Добро пожаловать, путник! Что привело тебя в Водный Храм Вума?
— Мне нужна помощь оракулов бога. Меня зовут Невин.
— А меня — Кинрей. Бог дает путеводные нити всем, кто спрашивает.
Храмовый комплекс находился примерно в миле, за продуваемым ветрами лугом. Пока они шли туда, Кинрей не сказал больше ни слова, и Невин задумался о нем и о причинах, которые побудили его выбрать такую уединенную жизнь в столь раннем возрасте. Кинрей был симпатичным малым, хотя узкое лицо его обветрилось и покраснело от постоянного морского ветра. Голубые глаза юноши казались странно отстраненными, слегка тоскливыми и задумчивыми, словно он считал, что обычная жизнь ничего не может ему предложить.
Под прикрытием горы вздымался высокий каменный брох, вокруг него стояли различные сараи, два небольших круглых дома и конюшня. Несколько искривленных ветром деревьев отбрасывали тень на небольшие участки; несколько цветков боролись за жизнь под стенами. Ветер обдувал здания и постоянно кружил над островом песок и пыль. За комплексом Невин увидел огороды, поле с ячменем и нескольких белых коров. Хотя благочестивые люди и делали пожертвования Вуму, когда хотели получить его совет, этих денег никогда бы не хватило, чтобы содержать храм.
Кинрей показал на небольшую круглую хижину с недавно крытой крышей рядом со стеной конюшни.
— Это гостевой дом, мой господин. Я отнесу туда твои пожитки после того, как заведу в конюшню лошадь и мула. Видишь вон там большой дом? Он принадлежит верховному жрецу, и ты можешь зайти к нему прямо сейчас.
— Спасибо — непременно так и поступлю. Адоник до сих пор возглавляет Орден?
— О, он умер очень давно. Для его замены призвали Педраддина.
Как это часто случалось, Невин удивился тому, сколь быстро идет время — для других людей. Он помнил Педраддина псаломщиком и даже мальчиком-прислужником при алтаре, немногим старше Кинрейя. Однако у человека, который приветствовал его в дверях резиденции верховного жреца, было много седых волос в темных волосах, ходил он медленно и величественно, как и подобает человеку в годах, занимающему высокое положение.
— Клянусь лапами и перьями священных птиц! Неужели это Невин?
— Да, это я. Ты меня помнишь? Наверное, прошло лет двадцать с тех пор, как я появлялся здесь.
— Да, но ты произвел на меня сильное впечатление. Поразительно видеть тебя в таком добром здравии. Наверное, ты — лучшее доказательство действенности
— На самом деле двеомеру. В своем роде. Рад снова видеть тебя.
Педраддин проводил гостя в просторную каменную комнату, в которой стояли стол, скамья, узкая кровать и множество полок, заполненных старинными рукописями и свитками в кожаных чехлах. В очаге из розового песчаника тлел торф — благодаря близости моря в помещениях на острове всегда было прохладно. Когда верховный жрец хлопнул в ладоши, в заднюю дверь вошел слуга — темноволосый мужчина лет тридцати. Его лицо «украшал» самый жуткий шрам, какой когда-либо доводилось видеть Невину. Глубокий порез тянулся через всю левую щеку и заканчивался у уголка рта, искажая его, от чего казалось, что мужчина постоянно издевательски улыбается. От всего шрама в разные стороны отходили какие-то бугорки, а зажившая кожа странно блестела.
— Давин, принеси нашему гостю и мне немного молока со специями. Затем до ужина можешь делать, что хочешь.
Слуга молча кивнул и ушел через ту же дверь.
— Он не может нормально разговаривать, — объяснил Педраддин Невину. — Когда-то он был моряком в Элдисе. Мы нашли его выброшенным на наш берег, истекающим кровью. С тех пор прошло приблизительно шесть лет. Он попросил разрешения остаться с нами, и я не могу его винить за то, что он больше не хочет воевать. Молчаливый человек — хороший слуга для священника.
После того, как Давин принес молоко, священник и мастер двеомера сели у огня. Невин глотнул сладкого молока и пожалел о том, что жрецам Вума не разрешается пить эль или мед.
— Я удивлен, что ты, с твоими способностями к двеомеру и опытом, пришел за предсказаниями к нам.
— Предсказание, которое мне требуется, касается всех земель Дэверри и Элдиса, а не просто моих личных дел, ваше преосвященство. Я также пришел просить вашей помощи в одном вполне определенном, но крайне странном деле. Скажи мне, болит ли у тебя сердце, когда ты видишь, как бушует бесконечная война?
— Тебе и впрямь нужно об этом спрашивать? От этого болит сердце у каждого здравомыслящего человека.
— Именно так. Мы — те, кто служит двеомеру Света, — объединились. У нас есть план покончить с войнами. Но мы не можем реализовать его без помощи тех, кто служит богам. Я пришел просить помочь возвести на престол истинного короля.
Глаза Педраддина округлились, как у ребенка.
— Кто он? — прошептал он.
— Пока не знаю. У тебя есть данные по всем важным генеалогиям и родословным благородных семей, которые ты здесь хранишь. После того, как великий Вум подаст нам знак, мы определенно сможем истолковать его при помощи твоих архивов.
— Понятно. А после того, как ты узнаешь его имя? Что тогда?
— Тогда двеомер возведет избранника на трон. Позволь мне рассказать тебе о моем плане.
Вначале Педраддин слушал спокойно, а потом вскочил со стула и принялся ходить взад-вперед в большом возбуждении.
— Это может сработать! — выпалил священник. — Боги помогут нам! Двеомер, породивший этот план, воплотит его в жизнь! Однако цена получится слишком высокой. Клянусь своим святейшим повелителем — в такой войне погибнет много людей.