Час абсента
Шрифт:
Инна понятия не имела, где искать Серпантинова, и вот теперь неожиданно появилась ниточка. Папка с надписью «Серпантинов Ал.» валялась в урне. Инне очень хотелось запустить туда руку, вытащить документы и тут же, не отходя от «кассы», изучить.
Она осмотрелась.
Алехандро с Сергеем Анатольевичем надирались абсентом и оживленно разговаривали. Одно из двух: или «травили» друг другу анекдоты, или обсуждали баб. Они уже в упор не видели ни Пономаренко, ни урны.
Женщины тихо шушукались и явно выясняли отношения.
— Вам помочь? — услышала она.
Инна быстро выпрямилась. Рядом стоял мужчина. Инне захотелось протереть глаза. Она и узнавала его, и не узнавала.
— Вы… ты… Роман? Ты как здесь оказался?
— Работаю в охране. Учтите, мы с вами незнакомы.
— Поняла. Мне нужна вон та папка, — сообразила Инна.
— Мне тоже.
— Значит, так: я упущу туда губную помаду, а ты мне будешь помогать.
Инна достала косметичку и начала старательно подкрашивать губы, а потом ловко выронила тюбик прямо в урну.
Охранник был вежлив и тут же пришел на помощь гостье. Гостья же неуклюже топталась рядом и старательно прикрывала своим задом манипуляции охранника. В результате урна опустела ровно настолько, насколько было задумано. А сумочки Пономаренко всегда носила вместительные. Так что папка там скрылась легко.
— Я тебе завтра позвоню, — вместо «спасибо» сказала Инна и удалилась.
До ближайшего угла она шла спокойно. Потом дамочке будто вожжа попала под хвост. По крайней мере, так показалось прохожим. Она взбрыкнула и понеслась. В первом попавшемся кафе перед самым носом какого-то растяпы плюхнулась на стул, оставив его без места. Не обращая внимания на его недовольный вид, лихорадочно раскрыла папку. Щщас!
Папка была девственно пуста. А что она хотела? Чтоб ей на блюдечке выложили адрес, где находится Серпантинов, и фамилии похитителей в придачу?
— Мадам, вы заняли мой стул, — наконец решился высказать свои претензии растяпа. Он стоял с тарелкой пельменей в одной руке и пивом в другой и грозил и то и другое опрокинуть прямо на голову Пономаренко.
Инна продолжала тупо рассматривать пустую папку.
— Мадам, библиотека — более подходящее место для чтения.
— И все же он там был, — сообщила она голодному растяпе. Но это его не успокоило.
— У меня пельмени остынут, — возмутился он на все кафе.
— А у меня человек пропал, — поделилась она своим горем. Тот притих.
Инна освободила стул и пошла на работу, размышляя по дороге, куда делся Серпантинов, успел ли он стать жертвой розыгрыша и чем он заинтересовал Романа. Эти и еще множество других вопросов крутились в ее голове.
На работе сосредоточиться не удалось. Все в редакции непременно хотели узнать, как себя чувствует Пономаренко после розыгрыша. Причем физиономии у всех были «празднично-нарядные». Все намекали, какая Инна счастливая, и поясняли почему: «Ты же родилась заново», но сами рождаться по второму разу, судя по всему, не торопились.
Коллектив повеселился
Инна взяла канцелярский нож и даже поскребла буквы. Идиотский эксперимент ничего не дал. Но зачем же на папке написали «Серпантинов Ал.»? Пономаренко открыла стол и не глядя полезла в ящик за лупой. Она услышала странное шипение, скосила глаза, и по редакционному коридору разнесся ее вопль.
В кабинет набилась уйма народу, и все стали разбираться в причинах ужасных, леденящих кровь криков. Оказалось, что в ящик каким-то образом заполз обыкновенный уж. Как и положено, он «светил» желтыми пятнышками на голове и, сам ни жив ни мертв, старался забиться в дальний темный угол, подальше от наступающих на хвост и голову преследователей.
— Инна Владимировна, это же безобидный ужик, — уговаривал трясущуюся Пономаренко дизайнер Дима. Ему удалось отловить ужа, и тот безвольно повис у него на руках. — Смотрите, желтые пятнышки.
— Это он в лесу безобидное животное, а у меня в кабинете он самая настоящая машина для инфаркта.
— Пожалейте его, он сам в предынфарктном состоянии. Представляете, каково ему среди нас?
— Кто мне подбросил это чудовище? — спросила Инна недобрым голосом.
Все задались тем же вопросом. Действительно, каким образом уж оказался на девятом этаже редакции газеты «Криминал-экспресс», да еще в закрытом ящике стола? Ужик больше не казался таким безобидным.
— Я бы упала в обморок сразу, — высказалась секретарша Светочка. — Представляете, засовываешь руку в стол, а там тебя цап…
— Ужи не кусаются, — вступился за пресмыкающееся Дима.
— Все равно, холодное, скользкое и шевелится, ужас. Я теперь все время буду стол проверять.
— Да, проблема. И куда теперь его девать? Инна Владимировна, ему же больно в моих руках. Посмотрите, даже пятнышки побледнели, — взывал к жалости Дима.
— Да опустите его на пол, пусть ползет куда хочет. — Инна прокашлялась и продолжила: — Если никто не шутил, значит, будем считать, что он сам по себе тут появился.
— Да, Инночка, не иначе, влюбился он в вас, — грустно засмеялась Василиса Илларионовна, корректор. — Почти детективная история. Вполне в духе нашей газеты.
Зазвонил телефон, и Светочка машинально схватила трубку. Секретарша везде секретарша.
— Вас, Инна Владимировна, — растерянно возвестила она, — извините, я по привычке ответила.
Пономаренко взяла телефон и выразительно посмотрела на коллег. Те все поняли и ретировались из кабинета.
— Это Марина, Марина Сергеевна, я хочу вас предупредить по-дружески.
— Это насчет ужа? — спросила Инна.
— Какого ужа? — растерялась Марина. — Хотя его можно и так назвать, вы правы. — Потом она помолчала и добавила: — Нет, он гад ползучий. Так точнее.