Час печали
Шрифт:
Несколько месяцев назад Лидия заметила, что Колеску заматывает отрастающую грудь. А также что накладывает на соски туалетную бумагу, чтобы не оторвать их вместе со скотчем.
Колеску тогда разозлился на Лидию за ее бестактность, на себя за свое упущение, на Прэта и Гарри за их любовь к сплетням. Однако, несмотря на все опасения Мороса, Лидия больше ни разу не вспомнила о его бюсте. Только поскребывала ленту своим ноготком, не говоря ни слова.
– Сообщи мне и Прэту, если надо будет дать показания или что-нибудь в этом роде, – сказана она.
Лидия всегда называла мужа по фамилии, а не по имени – Марвис. Она желала быть полезной! Будто отзывы пьяницы-механика (притом
– Хорошо, – ответил Колеску.
– А что у нас сегодня с прибылью, Мэтти?
Он рассказал. Колеску удивлялся, как это вшивая бедная лавчонка вроде "Автомастерской Прэта" умудряется получать по две тысячи баксов в неделю? Суть бизнеса заключалась в работе с нерастаможенными машинами; ее выполняли Марвис и Гарри, а Колеску никогда не получит от этого больше доллара. Марвис и Гарри прокручивали все дела сами, а Моросу сразу сказали, что ему лучше заниматься магазином. Только. Он знал, что Прэт на короткой ноге с Элом Хольцем, поэтому ему и удалось получить работу. Прэт был на короткой ноге и с владельцами контрабандных автомобилей, поэтому Колеску всегда сомневался в искренности его дружбы с Хольцем.
– Почему бы тебе не пойти слегка развеяться? – проворковала Лидия. – Я сама отнесу деньги в банк.
Обычное дело – Колеску доверяли получение наличных и чеков в течение рабочего дня, но никогда не просили сдавать их на хранение. Морос понимал: подобная директива поступила шефу от агента Хольца. Ему становилось не по себе оттого, что Эл требовал от него полного доверия, но не собирался отвечать тем же.
Колеску поблагодарил Лидию и вышел попрощаться с боссом. Скрестив руки, Прэт стоял в ремонтном помещении, находившемся позади основного офиса. Он осматривал блестящую желтую "кобру" с черным капотом и хромированными деталями. Колеску слышал, что цена "кобры" – 80 000 баксов, мощность – 450 лошадиных сил, предельная скорость – примерно 180 миль в час. Ее нужно было регистрировать в Неваде, так как в Калифорнии это противоречило закону. На мгновение Колеску представил себя обладателем такой тачки. Вот он сидит за рулем с подружкой на соседнем сиденье и гонит на пределе по бескрайней пустыне! Быстрее всего на свете. Гарри вернулся, неся из холодильника две банки пива. Чччт, чччт...
– На следующей неделе одну и тебе откроем, – сказал Прэт.
– Я семь лет не брал в рот спиртного, – отозвался Морос.
– Ну ведь скоро все закончится? – спросил Гарри, заранее зная ответ.
Гарри прикидывался туповатым парнем, наивно полагая, что глупому человеку легче раскрывают секреты. Однако Колеску уже понял, что Гарри шустрее и ловчее гончей.
– Да, на будущей неделе.
– Это за тебя, дружище! – Гарри приподнял банку в честь Колеску и сделал глоток.
– Сегодня пятьсот четыре доллара, мистер Прэт. Работники из службы "Форд" обещали доставить модуль для "бронко" завтра утром.
– Спасибо, приятель.
Вернувшись в магазин, Морос увидел за окном Лидию с сигаретой в руках. Хотя помещение и так провоняло металлом, машинным маслом и растворителем, Прэт разрешал Лидии курить только на улице. Обычно она выносила наружу стальной дачный столик и два стула, обозначая свою территорию для курения. Под пепельницу Прэт приспособил цилиндр от поршня, но он давно переполнился, и теперь вся земля вокруг была
В поисках завтрака Колеску пошарил под кассой, но вспомнил, что оставил еду в рабочем отсеке. Проходя по короткому коридору, соединявшему лавку с мастерской, он услышал, как Гарри сказал что-то о сиськах. Затем раздался сдавленный злобный смешок.
Колеску сделал вид, что ничего не произошло, и взял свой завтрак с полки, над которой были наклеены фотографии сексапильных обнаженных женщин. Сегодня Морос положил ленч под изображение красивой брюнетки с обольстительной улыбкой. Сердце сильно стучало, и Колеску чувствовал его ритм под лентой на груди. Он кивнул мужчинам и вышел. За его спиной воцарилась тяжелая, неловкая тишина.
Он остановил машину у дома № 12 на улице Медоуларк и открыл гараж дистанционным ключом. Старый грузовичок пыхтел, медленно продвигаясь вперед. Минуту спустя Колеску оказался в прохладном помещении гаража за закрывающейся дверью.
Войдя в квартиру, Колеску включил лампу, дающую очень тусклый, слабый свет. В полумраке, за задернутыми шторами, он почувствовал себя спокойнее. Ему хотелось затенить сияние солнца и придать мягкость яркому дню.
Но лучи Калифорнии не желали оставлять человека наедине с его тайнами. Вспомнить хотя бы сегодняшнюю беседу с этими людьми. Как обстоят дела с твоим либидо... эрекция и последующая эякуляция... физическое возбуждение... изнасиловать ее бутылкой из-под коки!
Удивительно, как обращаются представители государственных организаций с простыми людьми! Унижают. Контролируют. Кастрируют. Они ничем не лучше румынской полиции, расстрелявшей его отца, только пользуются иными методами. У них в арсенале средства уничтожения пролонгированного действия. Обходятся без собак.
Проходя мимо книжного шкафа, Колеску бросил взгляд на многочисленные яйца – сокровища его матери. Большая часть их была раскрашена в пастельных тонах: светло-голубом, розовом и бледно-желтом. Оттенки казались Моросу неприятными и какими-то инфантильными. Худшими же из этих творений были яйца, украшенные кусочками кружев и всякими безделушками. В руках его матери роспись больше не была благородным народным искусством Румынии, а стала вульгарным и безвкусным выражением ее собственных внутренних проблем, в размышления над которыми Колеску не желал углубляться.
Он не стал зацикливаться на яйцах, зная, что ему в двадцать шесть лет есть о чем подумать в отличие от пожилой Хелен. Не в первый раз Колеску захотелось, чтобы мать жила чуть дальше от него. Колеску удручала мысль о возможном переезде матери к нему в дом.
Он отправился на кухню. Если полиция выдаст его и соседи начнут травлю, то Хелен обязательно заявится сюда защищать сына. Таков ее долг. Она будет бороться остервенело, как бульдог. Морос вздрогнул и остро ощутил приклеенный к груди скотч. Слава Богу, он все предусмотрел.
Морос сделал себе крепкую "Кровавую Мэри". Водка лежала в морозильнике, а остальные ингредиенты – в холодильнике. Он любил пить горячительные коктейли холодными.
Морос высыпал в стакан половину чайной ложки черного перца, положил соус табаско, добавил стебель сельдерея и взболтал готовую смесь. Напиток охлаждал и обжигал губы. Хорошо!
Поужинав и выпив еще два коктейля, Колеску позвонил Элу Хольцу на работу. Он знал, что жирный агент уже дома, но решил, что вежливее и удобнее оставить короткое сообщение на офисном автоответчике. Когда имеешь дело с законниками, старомодная формальность не помешает.