Час трутня
Шрифт:
15
Таиланд, остров Ко Чанг, сорок шесть дней до подведения черты
– Куда идем? – спросил Костя у Тимура.
– Вверх! – Тагаев (теперь Настя знала его фамилию!) показал на скалу, с которой срывался в озеро водопад. – Я первый, если что, прикроешь меня. Потом я сверху за вами послежу.
– Хорошо, – кивнул Костя.
Закинув за спину карабин и поплевав на руки, Тимур шагнул к крутому склону, поставил ногу на торчавший из трещины корень, опершись на него, выпрямился, ухватился руками
На лицо Насте упала холодная капля. Девушка удивленно посмотрела на небо: там по-прежнему ярко сияло солнце, но сбоку на него хищно наползала мрачного вида туча. Вот только ливня им сейчас не хватало! Или это просто шальные брызги от водопада долетели? Еще одна капля кольнула ей кожу – нет, все-таки, водопад здесь ни при чем, быть дождю…
Тем временем, Тимур преодолел уже почти половину подъема и продолжал уверенно продвигаться вверх.
– Давайте кто-нибудь следующий! – предложил Костя. – Что время терять?
Настя посмотрела на Марину, та – на Артема, Артем перевел неуверенный взгляд на Джулию, американка – на стоявшего с карабином Костю… Тот эстафету не передал никому – наблюдал за джунглями. И тогда, видя, что никто из друзей не торопится начать восхождение, к скале направилась Настя.
Для того, чтобы по примеру Тимура взяться руками за ветви, ей элементарно не хватило роста – пришлось подпрыгнуть. Поймать свисающую зеленую плеть удалось только со второй попытки. Сумев, наконец, ухватиться за нее, Настя принялась неловко сучить ногами, ища опору, но, дотянувшись мысом кроссовка до склона, лишь оттолкнулась от него, закачавшись, как на «тарзанке» – сперва назад, и тут же – снова к скале. Поняв, что сейчас врежется в каменную стену, девушка разжала пальцы и спрыгнула вниз, намереваясь спокойно приземлиться на ноги, но не рассчитав и не удержав равновесия, упала на бок.
Артем с Мариной кинулись к ней, но Настя быстро поднялась на ноги, жестом остановив их.
– Я в порядке!
Она и в самом деле почти не ушиблась: чего-чего, а уж падать ей было не привыкать – спасибо любимому волейболу. А вот кожа на ладонях содралась – но это Настя заметила, лишь когда снова подступила к скале. На сей раз она решила не штурмовать ее в лоб, а двинулась вдоль едва заметной расщелины влево. Здесь было полно изогнутых оголенных корней, удобных для хвата, но уже взявшись за первый из них, девушка поняла, что ладони саднит. Терпимо, но неприятно.
Расщелина позволила ей подняться метров на пять. В этом месте скала ненадолго делалась чуть более пологой, чем не преминули воспользоваться хлипкие деревца, пустившие цепкие корни в ее трещины. Змейкой перебираясь от одного из них к другому, Настя вскарабкалась на узкий каменный уступ, примыкающий к почти вертикальной стене. Девушка скользнула, было, по нему дальше влево, но там оказался обрыв. Тогда, осторожно переступая, Настя двинулась в противоположную сторону, и через десяток шажков выбралась на поросший кустарником склон, крутой, но хотя бы не отвесный.
Все бы ничего, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что здешние кусты вооружены миллионом длинных острых колючек, некоторые еще и с крючочками на концах. Уберечь от них не могли даже джинсы – что уж говорить о тонкой ткани футболки и голых руках?! Настя сунулась вперед раз, сунулась
Снова повернувшись к кустам, девушка сняла со спины рюкзак, и вооружившись им, как тараном, принялась продавливать проход в несговорчивых зарослях. Удар, еще удар, придавить надломленные ветки ногой, сделать неловкий шаг, стереть с кистей выступившую кровь, оглянувшись, понять, что коварные кусты снова сомкнулись позади, окончательно отрезая путь к отступлению, распороть щеку и мысленно обещать себе больше понапрасну головой не вертеть, снова ударить… На мелкие порезы и неглубокие уколы Настя уже почти не обращала внимания, но злокозненные заросли выдумывали для нее все новые и новые испытания. Так, очередной шип с, казалось бы, уже победоносно поверженной наземь ветки ухитрился проткнуть снизу толстую подошву кроссовка, кровожадно впившись в девушке правую ступню. Настя дернулась – больше даже от неожиданности, чем от привычной уже боли – оступилась и припала на колено. Куст справа тут же воспользовался ее неосторожностью и наотмашь полоснул когтистыми лапами ей по лицу. Куст слева не преминул добавить от себя по неосторожно выставленной в сторону руке.
Слезы боли и отчаяния, брызнувшие из Настиных глаз, смешались с кровью, сочившейся из многочисленных ранок. С минуту девушка провела неподвижно, не в силах заставить себя пошевелиться, затем протянула руку к подошве, нащупала там основание обломившегося шипа, ухватилась за него двумя пальцами и выдернула. Закусив губу, выпрямилась – и с остервенением берсерка принялась колотить рюкзаком в колючую стену впереди.
И, не выдержав ее бешеного напора, заросли сдались. Сначала поредели, затем окончательно расступились, выпустив Настю из своего плена на голую скалу. До вершины отсюда уже оставалось всего ничего.
Спустившись навстречу девушке, Тимур протянул ей руку и помог преодолеть последние метры.
– Что случилось? Ты вся в крови! – испуганно спросил Тагаев, когда они оба, наконец, оказались наверху.
– Монстру меньше достанется, – процедила сквозь зубы Настя. Выпустив руку юноши, она, пошатываясь, направилась к ручью, легла на живот и по самые плечи погрузила изодранные руки в устремленный к водопаду поток. В первый миг боль в ранах даже усилилась, но затем стала понемногу успокаиваться. Хотелось нырнуть в эту холодную воду с головой – и никогда уже больше не вылезать – но покамест девушка ограничилась тем, что, умыла лицо и шею.
– Так что, все-таки, случилось? – повторил свой идиотский вопрос Тимур, похоже, все это время молча простоявший у нее за спиной.
– Ну, поцарапалась, что такого? – бросила она.
– Поцарапалась? Да на тебе живого места нет!
– Есть. Показать?
Ответа у Тагаева не нашлось.
Настя и сама толком не понимала, почему так с ним резка. Из-за того, что не пришел на помощь раньше, когда она сражалась с зарослями? Но как он должен был догадаться о том, что она попала в западню? Кусты те отсюда, с вершины, почти не видны и наверняка кажутся издали вполне безобидными. Сама виновата: нужно было крикнуть, позвать. Если бы Тимур ее услышал – наверняка бы пришел…