Час волкодава
Шрифт:
– ...Я, Кеша, себя не на помойке нашел. Я из армии ушел, отказавшись подчиняться мудакам с большими звездами. Иное дело Наталья Николаевна, ее величество госпожа Генерал. Умному человеку подчиняться не в падлу. Как бы он, умница, ни выглядел, кем бы ни был, хоть пидором гнойным, хоть активной лесбиянкой. Такие у меня принципы, Кеша! Наталье Николаевне стоит захотеть, и она станет лауреатом Нобелевской премии по психологии. Фрейд ей в подметки не годится. Наталья Николаевна объяснила: не отомщу тебе, Кешка, за поражение в ресторане, могу крышей поехать, комплекс неполноценности заработать, фобией заболеть...
Кеша незаметно напряг мышцы, чуть сгорбился, чтобы, расслабившись, распрямившейся пружиной прыгнуть на мотающегося перед глазами, разглагольствующего о
– ...Я дам тебе шанс, Кеша. Будешь драться как следует, станешь хорошенько сопротивляться, я тебя не убью. Сломаю позвоночник, удостоверюсь, что ты парализован, лишен речи, и, отвезя на тачке в Химки, сброшу тебя где-нибудь около поликлиники. Жалко, хата твоя достанется не поймешь кому и дача для нас пропадет, но Наталья Николаевна, спасибо ей, посчитала, что мое душевное здоровье дороже твоей сраной жилплощади...
Иннокентий перестал ощущать боль в ребрах, пропала гнетущая тяжесть в затылке. Сосредоточившись на точке внизу живота, как учил Нгуен, Иннокентий прогнал все без исключения мысли. Голова сделалась пустой и светлой.
– ...По окончании училища я, молодой красавец-лейтенант, отличник боевой и политической, три года служил в Ханое. Я знаю, что такое Вин Чун, не понаслышке. А ты, Кеша, знаешь, каким образом Вин Чун завезли во Вьетнам? Нет? Лет сто назад богатая вьетнамская семья пригласила из Китая лекаря, чтоб вылечил сорокалетнего паралитика. Китаец, мастер Вин Чун, поставил больного на ноги, а через два года после начала лечения бывший паралитик победил всех вьетнамских специалистов в области национальных единоборств. Если тебя нормально учил твой Нгуен – и о нем Марина рассказала, не удивляйся, что про него знаю, – если он тебя учил как надо, оправишься после паралича. Шанс у тебя есть, я добрый. Но, как бы тебя ни выучил узкоглазый, шансов при помощи Вин Чун одолеть эксперта по рукопашному бою версии «ГРУ – СМЕРШ» у тебя нет! Меня, Кеша, драться учил патриарх рукопашки, выкормыш легендарного спеца из ГРУ по прозвищу Рыжий, и я, Кеша, легко те...
Иннокентий прыгнул. Гордецу Кавказцу мало было просто победить, уничтожить противника физически. Он еще хотел раздавить его и морально, САМОУТВЕРДИТЬСЯ, прежде чем начать ломать кости и рвать сухожилия. Он и правда дал Кеше шанс. И Иннокентий этим шансом воспользовался. Начал первым.
Одним длинным низким прыжком Иннокентий преодолел те несколько шагов, что отделяли его от противника. Правая, хромая нога ударила по левому колену Кавказца, опустившись, прибила к полу пальцы левой стопы врага. Правое плечо хромого толкнуло Кавказца в левый бок, правый кулак ударил его снизу вверх в челюсть, смазал пот на гладко выбритой щеке, и в ту же точку на челюсти ударился правый Кешин локоть. Развивая успех, Иннокентий сделал короткий, маленький шажок левой ногой. Очутившись за спиной у противника, нанес сдвоенный удар ладонями по копчику врага. Как и тогда, в ресторане, Кавказец упал, шлепнулся на пол животом. Перевернулся через голову. Вскакивая, развернулся лицом к Иннокентию, встав в боевую стойку – вес тела целиком на опорной ноге, травмированный носок другой чуть касается дощатого пола, пятка слегка вывернута в Кешину сторону. Повернутый к Иннокентию бок прикрывает один кулак, пострадавшую челюсть – другой. Зная, что защищаться и контратаковать всегда легче, чем нападать, застыл и Кеша в очень похожей стойке. С той лишь разницей, что его открытые ладони, одна – чуть ближе, другая – чуть дальше, замерли возле солнечного сплетения.
Очки съехали на кончик носа, и Кеша смотрел на противника поверх оправы, однако разглядел, пусть и смутно, как враг попытался что-то произнести, какое-то слово. Попытка заговорить Кавказцу не удалась.
Получая удар в спину, Кавказец вовремя расслабился, качнулся вперед, предпочитая лучше упасть, чем почувствовать, как ломается с хрустом хребет.
Дужка очков щекотала кончик носа. Автоматическим движением, ставшим за годы ношения очков инстинктивным, рука Иннокентия потянулась к лицу, чтобы, ткнув пальцем в дужку, вернуть ее обратно на переносицу. Голова Иннокентия привычно дернулась, дабы помочь руке, и он в буквальном смысле проморгал атаку сорвавшегося с места Кавказца.
Кешин палец коснулся дужки очков, и моментально пятка опорной ноги Кавказца оттолкнулась от пола, бросив тяжелое, в два раза тяжелее Кешиного, тело вперед. Кулак, прикрывавший бок, просвистев в воздухе по длинной дугообразной траектории, сшиб успевшую прикрыть лицо ладошку Иннокентия и попал Кеше по уху. Кавказец вильнул бедрами, и второй кулак, до того прикрывавший его челюсть, ударил апперкотом Кешу под ребра, в печень. Оглушенный, лишенный способности дышать, потерявший равновесие, Кеша все же попробовал достать локтем сломанную челюсть Кавказца, но противник поднырнул под его согнутую руку, схватился сильными пальцами за отвороты Кешиного пиджака и, припав на одно колено, перебросил через себя хромоногого очкарика.
Бросок удался на славу. Легковеса Иннокентия приложило лопатками об пол с такой силой, будто он упал со второго этажа. И сразу же на него навалился Кавказец. «Доведя» бросок, отпустил пиджачную ткань, стиснул Кешину голову обеими руками, прижав ладони к ушам и вонзая большие пальцы в Кешины глазницы. Хорошо, что очки во время пируэта в воздухе слетели с Кешиного носа, а то бы острые стекла, вдавленные пальцами Кавказца в глазные яблоки, обеспечили Иннокентию долгую мучительную смерть.
Иннокентий потерял сознание, приложившись затылком об пол. Когда его ударило о доски пола позвоночником, он смутно понимал, что происходит, хоть в голове и звенело, а спазм в печени препятствовал сокращению диафрагмы и наполнению легких кислородом. Но после того, как стукнулся черепом, Кеша отключился. Не надолго. Секунды на две. Подушечки больших пальцев Кавказца надавили на глаза, и болевой шок вернул Кеше сознание.
Известно множество историй о том, как на пороге смерти живое существо совершает невозможное, пытаясь избежать неминуемого конца. Трусливые зайцы-русаки вспарывают коготками на мягких лапках животы свирепым гончим псам. Безобидный воробей, полупридушенный кошкой, неожиданно бьет ее клювом в веко. Крыса, загнанная в угол человеком, бросается в атаку на гигантского по сравнению с ней хищника. Последний шанс выжить использует все живое. И поэтому мастера боевых искусств (настоящие мастера) если и убивают противника, то наиболее быстрым способом. Не из гуманных соображений, не нужно заблуждаться и идеализировать мастеров. Просто они знают, как опасен противник, цепляющийся за тонкую грань между бытием и небытием. Кавказец все это знал, он был безусловным мастером рукопашного боя. Однако более, чем смерти врага, конца схватки, он желал самоутвердиться. Это жадное желание его и погубило.
Придя в сознание, Кеша яростно замотал головой, стараясь стряхнуть с лица чужие руки. Не удалось, однако давление на глазные яблоки все же чуточку ослабло, и на пике последнего всплеска яростного желания жить Иннокентий ударил ребрами обеих ладоней по жилистой шее Кавказца, вложив в удар все оставшиеся у него в запасе силы мускулов, воли и ненависти.
Случилось невероятное. А быть может, и закономерное, это как посмотреть! Иннокентий сломал Кавказцу шею. Смещенные второй и третий шейные позвонки вызвали нервный импульс, молнией перечеркнувший имя Кавказца в списках живущих на этом свете.