Час звезды
Шрифт:
— Нет, у меня нет ни одной. Наверное, потому, что я ничего не хочу добиться.
Это был единственный случай, когда она говорила о себе с Олимпико де Жезусом. Она привыкла забывать о себе и не нарушала своих привычек.
— Ты знаешь, в «Радио-Часах» сообщили, что один человек написал книгу «Алиса в стране чудес», он еще был математиком. И еще они говорили об алгебре. Что значит это слово — «алгебра»?
— Это неприличное слово, порядочная девушка не должна его повторять.
— Они часто говорят о «культуре» и произносят другие непонятные слова, например, что такое «электроника»?
Молчание.
— Я
— Я так люблю слушать, ка капают минуты: тик-так-так-так-так-так. «Радио-Часы» сообщают точное время, объявления и новости культуры. Что значит «культура»?
— Культура — это культура, — сердится он. — Что ты ко мне пристала?
— Дело в том, что я очень многого не понимаю. Что значит пожизненная рента?
— Ну, это просто, это что-то из медицины.
— А что значит «улица графа де Бонфин?» Что такое граф? Это принц?
— Граф — это граф, черт возьми. И мне не нужно это твое точное время, потому что у меня есть часы.
Он не сказал, что стащил эти часы в заводском туалете, когда один сотрудник положил их на раковину, чтобы вымыть руки. Никто не узнал об этом: он не был дураком никогда не носил их на работе.
— Знаешь, что я еще услышала? Они сказали, что в жизни должна быть радость. Мне кажется, она у меня есть. И еще я слышала такую красивую песню, что даже заплакала. Она называлась «Una Furtiva Lacrima» [9] .
— Это была самба?
— Наверное. Ее пел человек по имени Карузо, про него сказали, что он уже умер. У него такой нежный голос, что даже слушать больно.
9
Речь идет об арии Неморино из оперы Донницетти «Любовный напиток».
В ее жизни не было ничего прекраснее этой мелодии. Вытирая собственные слезы, она пыталась напеть услышанное. Но ее голос был резким и дребезжащим, как и она сама. Когда она услышала эту песню, она расплакалась. Она плакала первый раз в жизни, не подозревая, что в ее глазах есть эта влага. Она плакала и сморкалась, не понимая, почему она плачет. Она не оплакивала свою жизнь: не зная другой, она принимала ее как должное. Я думаю, что с помощью музыки она угадала, что на свете есть иная, более утонченная жизнь и даже более одухотворенная. Многое она понимала сердцем, а не умом. «Интеллигентность» значит образованность? Возможно. Пусть будет так. Погружение в безграничный мир музыки не требует понимания. Ее сердце вспыхнуло. И рядом с Олимпико она неожиданно даже для себя самой набралась храбрости и сказала:
— Я даже могу спеть эту песню. Ла-ла-ла-ла-ла-ла.
— У тебя совсем нет голоса. Ты поешь, будто тростник шелестит.
— Это, наверное, оттого, что я пою первый раз в жизни.
Она думала, что «lacrima» вместо «lagrima» было ошибкой диктора [10] , ей никогда не приходило в голову, что в мире существуют другие языки и была уверена, что в Бразилии говорят по-бразильски.
Эта песня, кроме прогулок в порт по воскресеньям, была единственной радостью в ее жизни. Ухаживание продолжалось вяло. Он:
10
Lagrima —
— Теперь, когда умерла моя крестная мать, ничто больше не связывает меня с Параибой.
— От чего она умерла?
— Ни от чего. От старости.
Он говорил о великих вещах, а она обращала внимание на вещи незначительные, такие же, как она сама. Так, она заметила ржавые, перекошенные, скрипучие и ободранные ворота, за которыми открывалась дорога к загородным, похожим на деревенские, домикам. Все это она увидела из окна автобуса. На доме под номером 106 висела табличка с названием района. Он назывался «Восход солнца». Хорошее название, оно вселяет надежду. Макабеа считала Олимпико очень умным. Он говорил о таких вещах, о которых она не имела ни малейшего представления. Однажды он сказал следующее:
— Лицо намного важнее тела, потому что по лицу видно, что человек чувствует. У тебя лицо человека, который съел какую-то гадость. Мне не нравятся грустные лица, тебе надо сменить — и тут он сказал трудное слово — надо сменить «выражение».
Она сказала, потрясенная:
— Я не знаю, как можно изменить лицо. Но у меня только лицо печальное, а внутри я веселая. Ведь жить так хорошо, правда?
— Ясно! Но хорошая жизнь — это для избранных. Я одинок и кажусь тебе маленьким и худым, но я сильный, я могу одним махом поднять тебя. Хочешь?
— Нет, нет, люди смотрят, все будут смеяться.
— Да никто на тебя не смотрит.
И они свернули за угол. Макабеа была очень счастлива. Он действительно поднял ее в воздух выше собственной головы. Она была в восторге:
— Как будто летишь на самолете.
Да. Но он не сумел удержать ее, и она упала лицом в грязь, разбив нос. Но она была деликатна и сказала только:
— Не беспокойся, я не сильно.
Так как у нее не было платка, чтобы вытереть грязь и кровь, она воспользовалась юбкой, предупредив его:
— Пожалуйста, не смотри на меня, пока я буду вытираться, мне надо поднять юбку.
Но он рассердился и не сказал больше ни слова. Несколько дней они не встречались: его гордость была уязвлена.
Все кончилось тем, что он вернулся к ней. По разным причинам они оказались в одной мясной лавке. Для нее запах сырого мяса был ароматом, который придавал ей силы, как будто она наелась. Что касается Олимпико, то он хотел видеть мясника и его острый нож. Он завидовал мяснику и хотел бы быть на его месте. Вонзенный в мясо нож возбуждал его. Оба вышли из лавки удовлетворенные. Хотя она спрашивала себя: какого вкуса это мясо? А он: как люди становятся мясниками? В чем тут секрет? (Отец Глории работал в великолепной мясной лавке).
Она сказала:
— Мне будет так жаль себя, когда я умру.
— Глупости, если ты умрешь, то совсем.
— Тетя учила меня не этому.
— Ну ее к черту, эту твою тетку.
— Знаешь, чего бы я больше всего хотела? Стать артисткой кино. Я хожу в кино только в день получки. И выбираю самые дешевые кинотеатры. Я обожаю артисток. Ты знаешь, что Мэрилин была вся розовая?
— А ты — цвета грязи. Для артистки ты не вышла ни лицом, ни фигурой.
— Ты думаешь?
— Ну, ясно.