Чаща
Шрифт:
Мьюз улыбалась во весь рот.
— В чем дело? — спросил я.
— Мне не пристало такое говорить, ты мой босс и все такое, но ты просто гений.
— Да, — скромно кивнул я. — Наверное, так и есть.
И вернулся к записям.
— Оставить тебя одного? — спросила Мьюз.
— Нет, вдруг мне что-то понадобится.
Она взяла сандвич. Я удивился, что ей удалось его поднять без строительного крана.
— Твой предшественник, работая с громким делом, бывало, сидел, уставившись в пустоту. Словно входил в транс. Ты не входишь?
— Нет.
— Так я
— Ты хочешь сказать, не связанный с этим делом?
— Именно так.
Я поднял голову:
— Если на то пошло, с удовольствием переключусь. Так что у тебя?
Она секунду-другую смотрела куда-то вправо.
— У меня есть друзья в отделе по расследованию убийств на Манхэттене.
Я уже начал догадываться, к чему она клонит. Откусил маленький кусочек сандвича.
— Суховат.
— Что?
— Курица суховата. — Я положил сандвич, вытер палец о салфетку. — Позволь угадать. Один из твоих друзей-детективов рассказал тебе об убийстве Сантьяго?
— Да.
— Они пересказали тебе мою версию?
— О том, что это один из парней, которых Летний Живодер убил в том лагере, пусть родители и не опознали его?
— Да.
— Пересказали.
— И?..
— Они думают, что ты чокнутый.
Я улыбнулся:
— А ты?
— Я бы тоже подумала, что ты чокнутый. Но теперь, — она указала на факс, — знаю, на что ты способен. Поэтому говорю другое: я хочу в этом участвовать.
— В чем?
— Ты знаешь. Ты ведь начнешь расследование, так? Попытаешься установить, что в действительности произошло в том лесу.
— Попытаюсь.
— Я хочу в этом участвовать, — снова повторила Лорен.
— Не могу отвлекать тебя от работы на мои личные дела.
— Во-первых, хотя все уверены, что их убил Уэйн Стюбенс, дело официально не закрыто.
— Это произошло не в нашем округе.
— Мы точно не знаем. Нам лишь известно, где нашли тела. И одна жертва, твоя сестра, жила в этом самом городе.
— Вот это ты уже притягиваешь за уши.
— Во-вторых, меня наняли на сорок часов в неделю. Я же работаю чуть ли не восемьдесят. Ты это знаешь. Потому-то и повысил меня. Все, что я делаю сверх сорока часов, касается только меня. И, прежде чем ты возразишь, я не просто оказываю услугу боссу. Давай смотреть правде в глаза: я следователь. Успешно завершить такое расследование — достижение, которым можно гордиться. Так что скажешь?
— Почему нет?
— Я в деле?
— Само собой.
Чувствовалось, что она очень довольна.
— И каков первый шаг?
Я думал об этом. Понимал, что без этого не обойтись, но все оттягивал. Теперь меня приперли к стенке.
— Уэйн Стюбенс.
— Летний Живодер.
— Я должен с ним повидаться.
— Ты знал его, так?
Я кивнул:
— Мы оба работали в том лагере.
— Вроде бы я читала, что он никого не принимает.
— Придется его убедить.
— Он в тюрьме для особо опасных преступников в Виргинии, — заметила Мьюз. — Я могу кое-кому позвонить.
Мьюз уже узнала, где сидит Стюбенс. Невероятно!
— Позвони.
В
— Сообщения. Просмотрите их потом?
Я махнул рукой: мол, неси их сюда.
— Что-нибудь важное?
— В общем, нет. Звонили из газет, с телевидения. Как будто не знают, что вы в суде.
Я взял сообщения, начал их сортировать. Посмотрел на Мьюз. Она оглядывала кабинет. Никаких личных вещей здесь не было. Когда я только занял кабинет, поставил на стол фотографию Кары. Но через два дня арестовали растлителя малолетних, который чего только не проделывал с девочкой того же возраста, что и Кара. Мы обсуждали его злодеяния в этом самом кабинете, я поглядывал на фотографию Кары, а потом повернул ее стороной к стене и в тот же вечер унес домой.
Этот кабинет не место для Кары. Не место даже для ее фотографии.
Одно сообщение привлекло мое внимание.
Моя секретарша писала их от руки, на розовых стикерах идеальным, каллиграфическим почерком.
И звонила мне, согласно надписи… Люси. Около имени Джоселин поставила два вопросительных знака.
Несколько мгновений я смотрел на имя. Люси. Быть такого не могло.
Ниже шли рабочий телефон, домашний. Номер мобильника. Территориальные коды каждого номера указывали, что Люси Два-Вопросительных-Знака жила, работала и пользовалась мобильником в штате Нью-Джерси.
Я потянулся к телефонному аппарату, нажал кнопку внутренней связи.
— Джоселин?
— Да?
— Я вижу сообщение от какой-то Люси.
— Да. Она позвонила час назад.
— Ты не записала фамилию.
— Она не сказала. Поэтому я и поставила вопросительные знаки.
— Не понял. Ты спросила, как ее фамилия, а она не ответила?
— Совершенно верно.
— Что еще она сказала?
— В самом низу.
— Что?
— Вы прочитали, что написано в самом низу?
— Нет.
Она ждала. Я взглянул в нижнюю часть листка, прочитал:
Она говорит, что вы не виделись двадцать лет.
Я перечитал предложение. Потом еще раз.
— Наземный комплекс управления вызывает майора Коупа. — Мьюз не произнесла эти слова — напела, воспользовавшись давней мелодией Дэвида Боуи.
Я вскинул голову.
— Ты поёшь так же хорошо, как выбираешь туфли.
— Очень забавно. — Она указала на розовый стикер, изогнула бровь. — Так кто эта Люси? Давняя возлюбленная?
Я промолчал.
— Черт. — Ее бровь выпрямилась. — Я из любопытства. Не хотела…
— Не переживай из-за этого, Мьюз.
— И ты тоже, Коуп. Пока все не закончится.
Ее взгляд сместился к часам за моей спиной. Я тоже посмотрел на них. Она все говорила правильно. Перерыв на ленч заканчивался. Записка могла подождать. Пока я не знал, чего хотела Люси. А может, знал. Прошлое возвращалось. Мертвые, похоже, вылезали из могил.
Но этим я мог заняться позже. Я взял со стола факс, поднялся.