Чаша бурь
Шрифт:
Я поднялся с койки, пошарил в кармане куртки, извлек из него голубой камень, подарок Жени. Что это было? Я не знал, но был уверен, что моя просьба выполнена. Я насчитал шестнадцать граней. Столько же, сколько на древнем символе Солнца. И внутри затаилась белая искра. Кристалл или каменный цветок был размером с игральную кость. Ничего в нем не было примечательного, кроме искры внутри, готовой, казалось, разгореться по моей просьбе. Я попробовал передать мысленный приказ. Ничего не изменилось. Огонек в камне дремал, не обращая внимания на мои пожелания. Положил сувенир в карман и забыл о нем.
Поднял с пола упавшую книгу и положил
Утро выдалось пасмурное, прохладное. Проспал я, оказывается, до полудня. Вышел на улицу, спустился по лестнице к двум двенадцатиэтажным домам, заглянул в тир, поприветствовал его хозяина. Он кивнул мне, подавая ружьецо. Значит, все правда, и это не сон… Вот и черная машина с приоткрытой дверцей. Но это уж слишком. Я ведь еще не завтракал. Зашел в вареничную, где уже на многих столах красовался обед. Не беда: если пообедать, я как раз нагоню время. Дело не в трех часах. Второго октября я должен был быть в Хосте, поскольку из Владивостока вылетел первого вечером. Стало быть, сегодня, по моим расчетам, третье октября. Из разговора в вареничной выяснилось: четвертое! Стоило ли удивляться? Ведь хорошо помню, как вчера пробирался по галерее и попал сразу в следующий день, где вместо предыдущего вечера в гостинице «Привал» был солнечный пляж у синего моря.
С обедом покончено. Шофер корректен и настойчив. Он ждал меня у порога. Сажусь в машину. Он ведет машину в нужную мне сторону, хотя ни слова не было сказано. Это выходит за рамки обычных отношений.
— Вы что же, сами знаете, куда меня подвезти?
— Догадываюсь… — не оборачиваясь, отвечает он на мой вопрос.
— Каким образом?
— Знаете ли… — говорит он тихо и окидывает меня быстрым пристальным взглядом. — Я все равно не смогу ответить на все ваши вопросы.
— Почему?
— Вы умеете водить машину? — отвечает он вопросом на вопрос.
— Нет.
— А я не умею отвечать на вопросы, зато умею обращаться с машинами… с машиной.
Эта оговорка «с машинами» вместо «с машиной» навела меня на мысль, что ему, конечно, приходилось водить машины много сложнее автомобиля. Я сказал это вслух. Но не в форме вопроса. В форме утверждения.
— Возможно, — спокойно парировал он. — Нам нужно к самшитовой роще, так ведь?
— Вы опять угадали.
— И вы хотите прогуляться по роще? После того что произошло?
— А что произошло?
— Вам лучше знать.
— Да. Когда-то я сорвался с обрыва. Но теперь я лучше экипирован.
— А позавчера?..
— Это было неопасно. Психологический нажим, не более того. Дружище, если бы они всерьез захотели шлепнуть нас с вами, они это сделали бы раньше.
— Не знаю. Не понимаю, о чем вы.
— Да чего уж там… не будем играть в прятки. Я ведь не прошу отвечать на вопросы, заметьте. Но если они испытывают крепость наших нервов, не стоит ли нам сделать то же самое с ними?
— Это не
— Сдается мне, что вы превысили свои полномочия… на этот раз.
— Откуда вы знаете о моих полномочиях, — ответил он резко и снова обернулся, и в лице его мне показались знакомыми несколько черточек. Да, я знал этот тип лиц, даже писал о таких вот людях. Это же… лицо космонавта, идеального космонавта в моем, конечно, представлении. Может быть, он и был космонавтом, командиром корабля, а теперь вот возит меня.
— Вы просили не задавать вопросов, — сказал я. — И все же один вопрос я вам задам. Скажите, могу ли я, не подвергая никого риску, в том числе и себя, пройти по самшитовой роще до того места, где я сорвался вниз?
— Зачем вам это нужно?.. Извините, я отвечаю вопросом на вопрос, но уж лучше вы будете отвечать, чем я.
— Я хотел бы убедиться, что там все в полном порядке, то есть что деревянный настил снова уложен и опасность никому не грозит. И, кроме того, мне нужно осмотреть этот настил. Разумеется, я надеюсь, что меры приняты… на уровне современной, гм, техники, и нас с вами никто сейчас не слышит.
— Какая разница? Мы же едем к роще. Это известно всем, кого интересует.
— Ну что ж, прогулка. Традиционная прогулка…
— Мало вам… всего… еще и в рощу захотелось. Сожалею, что это не запрещено.
— Ладно, я буду осторожен, — сказал я примирительно этому человеку, который наконец-то заговорил со мной по-настоящему.
— Я не смогу вас сопровождать, — сказал он.
— Знаю, старина. Я сам.
— Там нет никого из наших, — добавил он. — И не может быть. Ведь большой маршрут закрыт для посетителей. Никто из нас не нарушает правил, установленных для всех.
— Да, да, охотно верю. Ведь в этом я убедился, когда вы выволокли меня из гостиницы!
— Там было все иначе.
— Конечно, иначе, гораздо интересней и веселей!
И СНОВА ОРУЖИЕ ДЖИНСА
Неподвижен серый воздух, нет дыхания ветра, небо закрыто слепыми облаками. Белеют как свечи стволы самшита. Асфальтовая тропа остается позади. Впереди — камни, сплетения седых корней, крутые подъемы и спуски. Липнет к ботинкам коричневая земля, за мной остаются следы. Их видно, если оглянуться и присмотреться, низко нагнувшись. На краях следов кое-где видны капли воды. Так же в камере для фотографирования частиц после их пролета конденсируются капельки тумана. Мысль эта беспокоит меня с тех пор, как я увидел следы и впереди — не мои, чужие.
А ведь я уже на запрещенном участке маршрута. Значит, не я один здесь. Не я один… Повернуть назад, пырнуть в машину — и домой?
Может быть, я так и поступил бы, если бы… Я подбираю слово: знал, предполагал, чувствовал… Нет, ничего я не предполагал сейчас, ничего толком не знал, но я больше всего, может быть не отдавая себе отчета, хотел увидеть их лицом к лицу. А чувствовал я только вот что: с того дня, как я узнал об их существовании, прошло полжизни. Не разбирая дороги, я соединял зигзаги горной тропы цепочкой моих следов, карабкался, и когда дорогу преградила старинная крепость, я не обошел стену, а перебросил тело через светлые камни и двинулся дальше.