Чаша Гальфара

Перерва Александр

Понаблюдав за ними несколько минут, Алена убедилась, что на самом деле эти удивительные создания весьма ловко маневрируют в воздушных потоках, используя сильно развитые плавники и хвост. К тому же, они могли очень резко менять высоту полета: раздуваясь, рыбины взмывали вверх, а для того, чтобы опуститься, они наоборот – сжимались с боков. Время от времени то одна, то другая рыбина вдруг резко сжималась, становясь почти совсем плоской, и камнем падала с огромной высоты в море, поднимая целую гору брызг. В то же время из морской пучины, словно

подводные лодки, всплывали другие рыбины и, помогая себе взмахами боковых плавников, взмывали в небо. Зрелище было впечатляющим, и Алена с трудом оторвалась от телескопа.

– Да, – озадаченно проговорила она, – есть у нас на Земле летающие рыбы, но это нечто невероятное. Ведь они же очень большие.

– Этот дом вместе со всеми нами мог бы свободно поместиться у такой малышки в брюхе, – невозмутимо ответил Зэнд.

– Но как такая громадина может летать?

– Водоросли зу-зу. Ими питаются Радужные крылоны; при этом в их организме вырабатывается летучий газ, которым и наполняется гигантский пузырь в брюхе крылона. Он-то и поднимает рыбу вверх. А регулируя степень наполнения пузыря, Радужный крылон может менять высоту полета. Понятно?

– Понятно, – кивнула Алена. – А что они делают там, около пирамиды?

– Никто этого точно не знает. Может быть, там в море много водорослей зу-зу, а может, это фарланы заставили крылонов служить себе. Ведь ты уже, наверное, догадалась, что пирамида принадлежит им. Ее так и называют – Пирамида фарланов, или еще Остров пирамиды. В общем, это единственное зримое свидетельство присутствия здесь фарланов. Говорят, что под водой у них есть целый город, но его, опять-таки, никогда никто не видел. Так что все это легенды.

Зэнд замолчал, задумчиво глядя на море.

– Дядюшка Зэнд, а все-таки, неужели совсем ничего не известно о фарланах и о том, чем они здесь занимаются.

– Известно только одно: когда-то давно предки нашего короля заключили с ними соглашение, по которому фарланы оказывают королевству некоторые специфические услуги. С тех пор все особо опасные государственные преступники знатного рода передаются фарланам. Говорят, они заключаются в эту пирамиду.

– А что они рассказывают после того, как выходят оттуда? – спросила Лю.

– Из пирамиды еще никогда никто не возвращался. Если король принимал решение обратиться к фарланам, это означало пожизненное заключение. Зато у нас была упразднена смертная казнь.

– А каким это образом король может обращаться к фарланам, если с ними не поддерживается никаких отношений? И как это с ними заключали соглашение, если их "никто никогда не видел"? – ехидно спросил Лимонад.

– Общаться с фарланами можно только через Первого Мага Королевства и только посредством передачи мысленных образов. Один лишь он знает способ и может вызвать фарланов. Этот секрет передается Первыми Магами из поколения в поколение вот уже несколько столетий.

В разговоре возникла длинная пауза; видно, все задумались о чем-то своем. Один только Лимонад,

махнув лапой, прильнул к телескопу и с азартом рыболова, который выдавал подергивающийся хвост, наблюдал за крылонами.

– А может быть, эти дирижабли как раз и стерегут узников Пирамиды, – предположил он, не отрывая морды от окуляра.

– Кстати, а сейчас там есть заключенные? – заинтересовалась Алена.

Зэнд печально кивнул головой:

– Вот уже десять лет в Пирамиде находится самый, пожалуй, знатный за всю историю Амерона узник.

– Он что, благородного происхождения? – спросил Лимонад с некоторой долей скепсиса.

– Благороднее не бывает, – серьезно и даже несколько торжественно ответил Зэнд. – Это сын нынешнего короля Амерона Альмира. И зовут его принц Альдероза.

Лимонад только фыркнул, а у Алены от удивления округлились глаза.

– Дядюшка Зэнд, ты хочешь сказать, что король сам, собственноручно отдал фарланам своего сына?

Зэнд молча кивнул.

– На всю жизнь?

– По-другому не бывает. Обратно возврата нет. Возможно, король погорячился, когда принимал это решение, но уж больно тяжелыми были обвинения против Адьдерозы.

– Что же ему инкриминировалось? – ввернул словечко Лимонад и гордо огляделся по сторонам.

– Ему вменялась в вину измена в пользу Гальфара во время войны. Хотя лично я в это не верю. Я знал Альдерозу, видел его в бою и могу твердо сказать: такой человек предателем быть не может. В общем, все это, что называется, тайна за семью печатями. Говорят, правда, что там замешана какая-то любовная история, но все это относится уже к области догадок и сплетен.

Зэнд тяжело вздохнул, потом тряхнул головой, как бы отгоняя от себя воспоминания.

– Ну ладно, я мог бы еще много чего рассказать, но время идет, пора вам и собираться.

– Да-да. Только, дядюшка Зэнд, ты еще почти ничего не рассказал о себе и о своей службе, – Алена умоляюще смотрела на бородача.

– Разве? – удивился Зэнд. – Ну что вам рассказать? Я представляю здесь службу наблюдения за фарланами. Все это – наблюдательный пост, – он обвел вокруг руками. – Видишь ли, после коварного нападения Гальфара было решено исключить любую возможность повторения подобного с какой бы то ни было стороны. А поскольку фарланы – это нечто таинственное и непонятное для Амерона, то посчитали невредным установить наблюдение за Островом Пирамиды. А если быть откровенным до конца, то идея эта принадлежит мне.

Алена увидела, как в глазах Зэнда промелькнули лукавые искорки.

– Неужели тебе нравится здесь жить одному? Ведь это, должно быть, очень скучно, – удивилась девочка.

Зэнд, улыбаясь, покачал головой.

– Вовсе нет. Такая жизнь как раз по мне. А что касается скуки, дитя мое, то на нее у меня просто не остается времени. Сначала я строил этот дом, потом все в нем оборудовал, делал мебель. А сейчас…

Он на секунду замолчал, как бы преодолевая какое-то внутреннее колебание.