Чаша Гальфара
Шрифт:
– Знаешь, в Африке растут баобабы – такие здоровые деревья?
– Ну, – кивнула Алена.
– Так вот, этот самый баобаб сущая чепуха по сравнению с Большим Лесом.
– Еще бы. Сравнил одно дерево с целым лесом.
– Да в том-то все и дело, что Большой Лес – это тоже всего-навсего одно единственное дерево! – восторженно воскликнул Лимонад, – Чтоб мыши обгрызли мне усы, если вру!
И он рассказал Алене все, что узнал от Клаэна об этом удивительном дереве. Гигантском, раскинувшемся на огромной площади, ветвящемся самым фантастическим образом, но, тем не менее, являющимся единым живым организмом. Это с трудом укладывалось в голове,
На этом месте Алена прервала повествование.
– С кем? – недоуменно спросила она.
– Я задал Клаэну тот же вопрос. С Большим Лесом, ответил он, а точнее, с Вездесущим Духом Большого Леса и его Посланниками. Я попытался узнать, кто они, эти Посланники, но даже само упоминание о них является своеобразным табу племени. Считается, что это может вызвать их появление. Так что прояснить этот вопрос до конца мне так и не удалось. Клаэн сказал только, что каждое нападение Посланников, как правило, уносит несколько человеческих жизней. Вот почему племя глимбергов не увеличивается. Численность его находится приблизительно на одном уровне и не позволяет людям Большого Леса стать настоящими его хозяевами.
– А почему же они не уйдут из этого ужасного места? Неужели во всем Амероне они не смогут найти более спокойного и безопасного прибежища?
– А почему мелкая рыбешка, служащая добычей для более крупных хищников, не ищет спасения на суше? – вопросом на вопрос ответил Лимонад. – Несмотря ни на что, Лес для них – родной дом, привычная среда обитания. Все же, что касается Внешнего Мира, для глимбергов непривычно, пугающе и, в общем-то, неинтересно. С Внешним Миром они ведут кое-какую торговлю, а точнее сказать, натуральный обмен. Звериные шкуры, светящиеся гигантские грибы, древесный сок и смолу они меняют на оружие, инструменты и посуды. Вот, пожалуй, и все, больше глимбергов во Внешнем Мире ничего не интересует. Разве что еще "ковры", за которыми они устраивают охоты, подобные той, жертвами которой стали мы. Хотя, в данном случае мы должны быть скорее благодарны им за это; вспомни-ка крылатое чудовище, атаковавшее нас.
– Помню, – кивнула Алена, – и все время думаю, что же случилось с Лю.
– Я полагаю, с ней все нормально. Ну сама посуди, что может случиться с мягкой игрушкой.
– Будем надеяться, что ты прав.
– Конечно. Но слушай дальше. Знаешь, что подумали туземцы, когда сняли нас с ковра? Они решили, что мы прилетели с Нолы. Нола – это здешняя луна, спутник Амерона, та самая громадина с кольцом, как у Сатурна.
– Нола, Луна, – медленно, как бы прислушиваясь к своему голосу, произнесла Алена, – Странно, очень похожее звучание.
– Да? Вообще-то, что-то есть… Ну так вот, Я не стал их переубеждать. Не рассказывать же им, в самом деле, о Земле. Все равно они ничего не поймут, а еще, чего доброго, и разозлятся. С Нолы – так с Нолы. Я только попытался объяснить Клаэну, что ты моя хозяйка, и нам срочно нужно в Элеонт к Великому Шеленгу, чтобы спасти твоих родителей. Надо сказать, это было моей
– Скажи уж лучше – слуга, – насмешливо произнесла Алена.
– Ну ты и скажешь, – Лимонад фыркнул и смущенно покрутил головой.
– Да ладно тебе, – ободрила кота девочка, – все ты сделал правильно. Слушай, если уж ты здесь полубог, так прикажи им отпустить нас.
– А ты думаешь, я не пробовал? Бесполезно. Мне довольно недвусмысленно дали понять: почитание, уважение, обожание, поклонение – все, что угодно, только не свобода. Согласно древним преданиям, Приносящий Удачу, если уж он появляется, должен оправдать свое имя, то есть буквально принести какую-то ощутимую пользу. А для этого его надо только как следует ублажать.
– Значит, все пропало, – на глаза Алены навернулись слезы. – Нам отсюда никогда не выбраться.
Лимонад, прищурив свои зеленые глаза и вяло пошевеливая хвостом, размышлял вслух:
– Главной проблемой для глимбергов являются Посланники Великого Духа. Вот если бы удалось как-то помочь Клаэну в борьбе с ними…
Алена слушала кота и одновременно рассеянно наблюдала за акробатическими упражнениями вождя. К этому времени к нему присоединились еще несколько воинов, и все происходящее действительно напоминало какой-то фантастический аттракцион.
– А почему они не летают как "ковры"? – спросила Алена без особого, впрочем, интереса, а скорее просто так.
– Ты хочешь сказать… – начал Лимонад, все еще погруженный в свои мысли.
– Я хочу сказать, почему бы им не выпить столько отвара, сколько понадобится, чтобы летать свободно, как птицам, а не только увеличивать силу прыжка.
Лимонад, до этого лежавший в расслабленной позе, при этих словах взвился на своем месте.
– Алена, ты умница! – чуть ли не завопил он. – Что главное в любом растворе? Концентрация! Вот что! Считай, что мы на свободе. По крайней мере, процентов на девяносто.
Алена с удивлением смотрела на столь бурную реакцию кота. Такое могло быть только в том случае, если у него имелись на то действительно веские основания, и огонек надежды затеплился в сердце девочки.
Тем временем Лимонад успокоился и опять принял невозмутимый вид.
– Слушай внимательно, – тихо сказал он девочке, – предоставь все мне. Ничему не удивляйся, сохраняй полное спокойствие и уверенность.
Алена хотела было еще что-то спросить, но тут представление окончилось, и Клэн опять занял свое место на возвышении. Он шумно дышал, глаза его возбужденно горели, лицо раскраснелось. Вождь с победоносным видом поглядывал на Лимонада, ожидая, по-видимому, оценки своего мастерства. Лимонад же не заставил себя долго ждать.
– Великолепно, замечательно, – замурлыкал он, – просто восхитительно. Очень впечатляет. Особенно тройное сальто с двойным винтом. А стрельба из лука – это что-то! Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил, что такое возможно. Очевидно, это здорово помогает в борьбе с Посланниками.
И Лимонад скосил на Клаэна хитрые глаза. Тот, удовлетворенный лестными речами Приносящего Удачу, утвердительно кивнул головой.
– Да, это так. Пожалуй, без Легкой Силы мы вообще наврядли смог ли бы здесь выжить. Опасность подстерегает на каждом шагу, и избежать ее удается только благодаря ей, да и то – не всем.