Чаша и крест
Шрифт:
— Мне надо поговорить с хозяином. — Я ткнула рукой в сторону дома за их спинами.
И тут, откуда ни возьмись, словно чертик из табакерки, появился четвертый. Он был старше остальных, на смуглом лице его горели умные внимательные глаза.
— Опустить пики, — негромко приказал он, и стражи беспрекословно повиновались.
Он подошел ко мне:
— Простите их за неучтивость, сударыня, но нам уже надоели бездельники, которые выкрикивают угрозы и даже кидаются камнями.
Стражник протянул руку куда-то вдоль улицы, в сторону Уайтхолла.
— Это все король
— Пожалуй, — пробормотала я.
Стражник оглядел меня с ног до головы: дорожное, все в пятнах, платье, сума в руке — и остановил взгляд на моем лице, таком же смуглом, как и у него самого, и обрамленном выбивающимися из-под чепца черными локонами.
— Ну, сударыня, — спросил он, — и как же мне доложить о вас императорскому посланнику господину Юстасу Шапуи?
— Передайте ему, — ответила я, — что пришла та, кто пойдет по следу.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
41
Прикинуться другим человеком не так уж и сложно. Во всяком случае, у меня это получилось без труда. Через два месяца после того, как я согласилась работать на императора Карла, мне поручили одно довольно трудное задание, требующее определенной ловкости, хитрости и умения манипулировать другими людьми. Жаккард, истинный мастер своего дела, считал, что я уже вполне готова выполнить его поручение; мне тоже казалось, что я справлюсь. Вот так и получилось, что жарким июльским утром я стояла на Сент-Полс-роу — одной из лондонских улиц, где недавно поселилась, и вела с госпожой Грисуолд, своей новой соседкой, беседу о марципанах.
Она доверительно наклонилась ко мне и проворковала:
— И не жалейте розовой воды. Этот секрет я узнала от своей покойной бабушки. Многие думают, будто самое главное — взять отборный миндаль. Чепуха! Именно розовая вода придает им такой удивительный, совершенно неповторимый вкус.
— Правда? — отозвалась я. — Как бы мне хотелось побаловать мужа. Ведь марципаны — его самое любимое лакомство.
— Я, конечно, могла бы дать вам рецепт, — сказала госпожа Грисуолд, но как-то не очень уверенно.
— Нет-нет! — горячо воскликнула я. — Вы и так уже много чего мне сообщили. Вовсе ни к чему делиться еще и своим семейным рецептом.
«Никогда не давите на клиента, — учил меня Жаккард. — Игру надо вести тонко».
По самой середине узенькой улочки рысью протрусил всадник, и мы отступили в сторону. Госпожа Грисуолд оглянулась на свой дом, явно собираясь уходить; сейчас попрощается, и все, а я ведь еще не добилась от нее, чего хотела.
— Ах, как бы мне хотелось хоть разок попробовать ваши знаменитые марципаны, — сказала я. — Не могли бы вы в следующий раз, когда будете их готовить, оставить мне парочку?
Госпожа Грисуолд так и просияла:
— Я как раз сегодня собиралась делать марципаны!
— Ах, мне, право, так неловко вас утруждать! — для виду запротестовала я.
— Считайте, что это мой подарок молодоженам. — Она потрепала меня по щеке и призналась: — Мне так хочется познакомиться с вашим мужем, милочка. Вы живете здесь уже не первую неделю, а никто на нашей улице так ни разу его и не видел.
— Он постоянно очень занят, все дела да дела, знаете ли… — Я скроила грустную физиономию. — А я так без него скучаю!
— О, я прекрасно понимаю вас… Сама была когда-то молодой, — добродушно засмеялась госпожа Грисуолд.
«Господи, до чего же все-таки неприятно обманывать эту славную женщину!»
Соседка направилась к деревянно-кирпичному дому, стоявшему на другой стороне улицы, как раз напротив моего. И тут я спохватилась: «Боже мой, ну как можно быть такой глупой! Ведь Жаккард подчеркивал, и не раз, что она должна назвать точное время!»
— Госпожа Грисуолд, подождите! — позвала я, стараясь перекричать уличный шум. — Когда мне вас ждать? Я приготовлю пиво со специями.
— Ах, это было бы просто замечательно! — воскликнула она. — Когда часы пробьют три, вас устроит?
— Прекрасно.
Я взбежала вверх по ступенькам, ведущим в мой маленький домик. Служанка Нелли, конечно, была тут как тут. Стояла у окна и все слышала.
— Давай бегом, сообщи ему время, — распорядилась я.
Нелли быстро пошла к черному ходу, откуда через садик можно было попасть на другую улицу.
Миловидная, пухленькая, она чем-то напоминала мне Катрин Говард. Наша Нелли была не робкого десятка и сильно отличалась от других шестнадцатилетних девушек, которых наверняка испугала бы перспектива в одиночку бежать куда-то по лондонским улицам. Район города к северу от собора Святого Павла, конечно, не из числа самых опасных, но и тихим его тоже не назовешь. Сент-Полс-роу была выбрана не случайно: как раз на такой улице прилично поселиться молодой и добропорядочной женатой паре с относительно скромным доходом.
Часов пять после этого я сидела дома, хотя в комнатах было очень душно. Такого жаркого июля я и припомнить не могла. Если бы дом стоял в сельской местности, или в Дартфорде, или хотя бы поближе в Темзе, в окна хотя бы залетал ветерок. Но здесь, в самом центре густонаселенного зловонного города, спасения от жары не было. Однако я старалась пореже выходить из дома. Маловероятно, конечно, чтобы я вдруг встретила в этом районе кого-нибудь из знакомых, но, как говорится, береженого Бог бережет.
Наконец часы пробили назначенное время. Я уселась за стол, на котором возвышался кувшин с пивом, сдобренным специями. Нелли успела выставить кружки с тарелками. Посуда у меня была новенькая, без единой трещинки, как и положено молодой хозяйке.
В дверь кто-то робко постучал. Нелли открыла и ввела в дом госпожу Грисуолд, которая принесла блюдо с марципанами. Соседка старалась держаться с достоинством, но это получалось у нее плохо: глаза ее с жадным любопытством бегали по сторонам, разглядывая каждый предмет в комнате.