Чаша мудрости
Шрифт:
Сойдя с греховного пути – встань на дорогу правды.
Душа, оковы сбросив зла, и одолев преграды,
Очистившись от скверны, возродится вновь,
И обретет покой – венец Божественной награды.
Волей купола неба и волей бессмертных Богов,
Скрыта от нас тленным временем мудрость веков.
Тайну пророчеств, седых пирамид и висячих садов
Вряд ли откроет нам тайнопись древних стихов.
Едва
Свой ход история небес не повернет назад:
Что выберешь в пути, блуждая наугад –
Аида подземелье сна или Эдемов сад?
Печальней нет, чем серость мрачных дней,
Они съедают жизнь, не обнажив мечей.
Спеши в веселья мир, в объятия друзей –
Убийцы не найдешь однообразия грозней.
Постичь я тайну мироздания не смог –
Бурлит, как море, бытия круговорот:
Что было до меня – история сокрыла,
Что будет после – знает только Бог.
Встав на дорогу, что предначертал тебе творец,
Не торопись идти на ощупь, как слепец.
Ибо, мудрость гласит, рождена что веками:
Кто путь начинает – тот должен предвидеть конец!
Дни бегут друг за другом сплошной чередой,
Каждый путник опутан пустой суетой.
Жить в веселье тебе иль в объятьях с тоской –
Право выбора, друг, будет лишь за тобой.
Чтобы душой в беседе не был ты раним,
В безумном споре дураков не будь еще одним.
Прервать беседу с ними повод ты найди –
И прочь от гнусных спорщиков беги.
Из груды серых слов, созвучие творя,
Поэзия рождается, как светлая заря –
Подобно бабочке прекрасной, что явилась
На свет от серого невзрачного червя.
Сделав добро – ты об этом забудь,
Дальше продолжи по жизни свой путь.
Взвесив твой шаг на священных весах,
Трижды добро возвернут небеса.
Приходит в грешный мир рожденный – в одиночестве,
Не ведая от звезд ему предсказанном пророчестве:
Прожив свой век, страдая средь толпы людской,
Уйдёт он, как и все, – в таком же одиночестве.
Кто в надежде от неба прозрения ждет –
Вряд ли с чашей в руках он разгадку найдет.
Ибо, к истине в муках придет только тот,
Кто дорогой тернистой к познанью идет.
В чем тайна мирозданья? Во тьме сокрыт ответ.
Прольют ли небеса на тайну эту свет?
Увы, познаешь истину лишь в час печальной скорби,
Когда уснув навек, не встретишь свой рассвет.
Корысть
У ней ни сострадания нет, ни веры.
Затмила разум, жалости не зная –
Открыв порока дьявольские двери.
Правда – бог и венец торжеству:
У иллюзий не будь во плену –
Ибо, веки закрыв – ты не думай,
Что весь мир погрузился во тьму.
В раздумье я великом – где найти ответ:
Охотник, убивая дичь – грешит он или нет?
Гласит одна из заповедей Бога «Не убей!» –
Предстанет ли вершащий зло у огненных дверей?
Столкнувшись с болью, что сразила зуб,
К дантисту не спеши на казнь, мой друг:
Ты за советом обратись к тому,
Кто сам сумел свой излечить недуг.
Царицу обнимая и держа фиал с вином,
Тебя прошу я, Всемогущий, об одном:
Чтоб этот счастья миг с прекрасною пари
Не стал вчерашним сладострастным сном.
В одиночестве грустном в тиши,
Ты предаться тоске не спеши:
Кубок полный налей и с друзьями
Насладиться ты всласть поспеши.
Всемогущего Бога всесильной рукой
Время пущено вдаль быстролетной стрелой.
И слепую печаль и искрящее счастье –
Унесет та стрела в вихре дней за собой.
Отец небесный! Ты ли сотворил людей?
Не видел свет существ коварнее и злей –
В угоду алчности своей мир убивая,
Они затмили кровожадностью зверей!
Как сложно мир познать и назначенье дней,
Что ждет ушедших – вечность или мир теней?
Душа нетленна, плоть же всех во мраке
Вкушать в отместку будут червь и муравей.
О, время! В мире всем ты правишь:
За миг, что птицей в вечность улетаешь –
Бутон цветущей юной розы
В цветок засохший превращаешь.
Под каменной, с истлевшей надписью плитой
Плоть чья-то обрела навеки свой покой;
Кто ты, засыпанный могильною землей,
И что гласил когда-то череп тленный твой?
Довольно тоски! Прочь тягучую лень.
Отбрось от себя ожидания тень:
Живи веселясь, хум с вином поднимая,
Как будто живешь ты последний свой день.
Не ведает никто, сколько призрачных лет
Зари пурпурной созерцать ты будешь свет:
В один из дней печальных в этом мирозданье
Закат погаснет твой и не придет рассвет.