Чаша небес
Шрифт:
Он пытался разобраться, какие из растений съедобны, но это было непросто. Не просто чужая экология – экология, в которой нет ночи. Как сказалось это на эволюции растений? Какие защитные механизмы им пришлось выработать? На Земле растения защищаются от хищников, выделяя яды – в тропиках, где нет смертельной для насекомых зимы, особенно эффективен табак.
В Чаше зимы тоже не было: ничто не спасало растения и животных от постоянного хищничества. Клифф ожидал обнаружить значительное разнообразие ядов, ловушек, способов маскировки. Ему уже встречались растения, походившие на камни или даже скелеты. Кожистые
Люди здесь появились впервые, поэтому звери их по большей части игнорировали. Зато огромные птицы ныряли с небес, пытаясь выклевать глаза или разбить головы – вероятно, принимали за уже знакомую добычу. Что же это за добыча такая?
Земляне теряли в весе. Говард, который то и дело оправлялся от очередной травмы или ушиба, особенно сильно побледнел и осунулся. Все умоляли Клиффа поскорее отыскать съедобные растения, он кое в чем преуспел – но теперь идеи у него закончились.
Он заслышал какое-то движение и развернулся, автоматически выхватив лазерник.
– Ты меня разбудил, – сказала, садясь рядом, Ирма.
– Уж лучше спать урывками, чем не спать совсем, – ответил Клифф, протягивая ей половинку странного плода, который они недавно обнаружили. Плод был похож на рыбу-собаку, утыканную розовой щетиной, но оказался сладким, с глубоким темным послевкусием.
– Хорошо, что ты его нашел. Даже лучше, чем манго.
– Разрезал, понюхал, откусил. Единственный метод поиска. Мне бы очень не помешал какой-нибудь испытательный аппарат для проверки пищи.
Ирма кивнула.
– В тех дебрях, где мы пробирались, почва была кислая, влажная. Здесь же, насколько кажется, щелочная и сухая.
– Как и в большинстве пустынь Земли.
– Правильно, а значит, нам может помочь интуиция. Взгляни.
Всего в паре метров протянулись шипастые кустарники и папоротниковидные деревца. С некоторых маняще свисали пузатые плоды.
– Ладно, попробуем.
Они взобрались на небольшую высоту по морщинистому стволу и сорвали два крупных овальных фрукта.
– Забавно, – отметила Ирма, – эти шероховатые лиственные сростки, откуда свешиваются плоды… Как будто свитые в комок щупальца.
Он надрезал один из плодов.
– А вот смотри: шкурка бледно-розового оттенка, какой возникает после земной пузырчатой ржавчины. И что бы это могло здесь значить?
Он принюхался к розоватой шкурке. Гнилью не пахло, и что с того? Как знать, чем здесь воняет гниль? [29] Он отрезал ломтик, осторожно откусил. Во рту взорвалась теплая сочная сладость.
29
Сходный, вплоть до сравнений и построения фраз, эпизод встречается в романе Паоло Бачигалупи The Windup Girl (2009, рус. пер. «Заводная»). Следует подчеркнуть, что в настоящее время пузырчатая ржавчина (blister rust) на Земле поражает
– Нет, может, это, конечно, и яд, но та-а-а-ак вкусно…
Она улыбнулась.
– Подожду-ка я, посмотрю, не вывернет ли тебя.
Он тоже подождал, проверяя, не возмутится ли желудок. Ничего не произошло.
– Надо бы нам спать по очереди, – предложила Ирма. – Двое на страже, смена каждые четыре часа.
– Попробуем. На пескопаруснике непросто уснуть.
– Нельзя нам засиживаться, если хотим узнать больше об этом месте.
– Да, конечно! А чем мы заняты? Бежим без оглядки. Ни хрена мы толком об этом месте и не поняли.
Она потрепала его по плечу.
– Не изводись. Ребята, в конце концов, по тебе судят, как наши дела.
– Правда? Я не подписывался в командиры.
Ирма усмехнулась.
– Нравится тебе это или нет.
– Кто сказал?
– Ай, у приматов политика так всегда делается, ты разве не в курсе? Никогда не замечал? Они себе садятся кружком, затевают срач, потом выжидательно смотрят на вождя.
Клифф фыркнул.
– Никогда. Айбе с Терри доставили мне порядочно хлопот.
– Они напуганы. Мы все напуганы. Иногда это прорывается как гнев.
– Ну, ты мне прям камень с души сняла.
У него мысли путались от нее, от ее запаха. Со вчерашнего дня, после купания в прудике случайного оазиса. Отчего-то ему стало не по себе, и он решил на всякий случай вернуться к формальностям.
– Да вижу я, вижу, как в стрессовых условиях дают о себе знать древние поведенческие модели. Парням нужен альфа-самец, который бы их примирил, рассудил и защитил. Не то чтобы я иммунен к мачизму.
– Ты просто не заморачиваешься им так же сильно, как они.
Он сердито щелкнул языком.
– Ой бля, любил я подростком дымить сигаретой перед зеркалом…
Она рассмеялась, и Клифф запнулся.
– Нет, правда-правда. Сигареты. Такие палочки, от которых рак бывает. Был у меня и другой способ самореализации. Проскакивать на красный сигнал светофора на рычащем двигателе.
Ирма недоверчиво хихикнула.
– Прикольно. У тебя бензиновая машина была?
– Я получил ее в наследство вместе с лицензией на ДВС. Так бы она мне обошлась в целое состояние. Мм, дай-ка еще вспомнить… Ага. Я сменил не менее тридцати пар солнечных очков, отрабатывая нужный взгляд. Я днями мог болтать о технике и автоматическом оружии калибра ноль сорок пять с пацанами вроде Айбе и Терри. Обычно не отходя от стойки с пивными кружками. И… – Он задумчиво покосился на девушку. – И я носил такие тесные джинсы, что мне яйца до красноты сдавливало.
Ирма зашлась хохотом и хлопнула ладошкой по колену.
– Это так страшно, что, наверное, таки правда.
– Правда-правда. Я не заливаю. Это тогда была жуть, это и сейчас жуть и крутяк. А вот Айбе и Терри притворяются спокойными, хотя у них все кипит.
Она кивнула.
– Иногда это настроение так сгущается, что его хоть ножом режь. Я вижу, как они за нами наблюдают, как старательно прячут свои страхи. Неплохая дедукция, Клиффи.
Он развернулся к девушке.
– Мы привыкли бояться каждого куста, но я не…