Часовня погубленных душ
Шрифт:
– Одно из двух, – размышляла Оля, – или дядя Крюк испугался, что в школе появится милиция, поэтому и избавился от улик, или он заподозрил, что кто-то побывал в его логове.
– Думаешь, он в курсе, что мы к нему залезали? – спросила боязливо Катя. И друг вспомнила о Лене: – А тот новичок, который нам помог и отвлек Захара, он вроде бы ничего… Может, стоит принять его в наш кружок?
Отчего-то при мысли о Леониде у Кати сладко защемило в груди.
– Не хватало нам пацана принять в нашем женском кружке! – фыркнула
Катя тотчас принялась бурно отрицать. Возможно, слишком бурно, потому что Оля, как ей показалось, не поверила ее отговоркам.
– Значит, так! – подвела итог Оля. – Нам надо следить за Захаром. Во-первых, следует узнать, где он спрятал вещи. Вряд ли выбросил их, ведь он мог так сделать и раньше, но все же предпочел оставить у себя.
– Он, наверное, фетишист, – предположила Катя, щегольнув мудреным словом. – Я читала, что серийные убийцы часто забирают у жертв предметы одежды на память о своих злодеяниях.
– Вот-вот! – кашлянула Оля. – У него имеется где-то еще одна берлога – там он хранит головы жертв. Так что, во-вторых, нам нужно разузнать, где именно эта берлога находится. Потому что там-то улик навалом! Тогда дадим знать Михаилу Федоровичу, он проведет там обыск – и все, дядя Крюк уже не отвертится!
План был прост до гениальности, но, как выяснилось на следующий день, весьма сложен в осуществлении. Во время уроков следить за завхозом было невозможно. Но, с другой стороны, пока завхоз находился в школе, девочки могли быть уверены, что он не промышлял убийствами.
Сразу после окончания уроков подруги затаились в кустах сирени недалеко от школьного крыльца. Вот запоздалые школьники побежали домой, потом, неся в руках стопки тетрадей, отправились восвояси учителя. Директрису забрал пузатый усач на бежевой «Волге». А вот завхоз все никак не появлялся.
– Черный ход! – воскликнула, не выдержав бездеятельности, Оля. – Так и есть, он им воспользовался, а мы его все тут ждем… Вот ведь мы растяпы!
Катя вдруг потянула подругу за рукав, и девочка тотчас смолкла. На школьном крыльце появился Захар Филиппович. Он был уже не в своем вечном синем халате, а в невзрачном костюме. На плече у него висела вместительная черная сумка.
– У него там улики! – шепнула Оля на ухо Кате. – Вот бы сейчас на него напасть и отобрать их…
Но вместо того, чтобы напасть на завхоза, который в большой спешке двинулся со школьного двора, они решили проследить за ним. А Побатько то ли почувствовал, что за им следят, то ли он и без того был взвинчен, но он постоянно оглядывался, проверяя, нет ли за ним «хвоста». Девочкам приходилось перемещаться от одного дерева к другому, от фонарного столба до газетного киоска, за которым можно было спрятаться.
Наконец завхоз подошел к новенькой девятиэтажке. На скамейке сидели бабуси, в песочнице возились
Поздоровавшись с бабусями, которые приветливо закачали в ответ седыми головами, завхоз прошел в подъезд. Выждав немного, девочки подошли к старушкам и, представившись школьными активистками, стали задавать вопросы об обитателях дома – якобы речь шла о подготовке праздника для ветеранов.
Старушки вывалили на них ворох информации, в основном ненужной, но Кате и Оле удалось узнать, что Захар Филиппович обитает с женой и четырьмя сыновьями в четырехкомнатной квартире на последнем этаже. И что человек он солидный, деловой, но всегда готов помочь, если у соседей возникнут проблемы с проводкой или стоком в ванне. А денег он за это не берет. И, главное, мужчина не пьет!
– А уж как детей-то он любит! – заключила одна из дворовых сплетниц, отчего девочек передернуло.
Подруги поднялись пешком на последний этаж и взглянули на дверь квартиры завхоза.
– Нам нужно туда проникнуть, – прошептала Оля. А Катя возразила:
– Но как?
Девочки вышли на улицу, задрали головы и стали рассматривать балкон квартиры Захара Филипповича, на котором качалось разноцветное белье. Взгляд Оли переместился на соседнюю девятиэтажку, точную копию той, в которой проживал завхоз, и стоявшую от нее всего в каких-то тридцати метрах.
– Пойдем! – потянула она за собой Катю.
Девочки вошли в полутемный подъезд. Оказавшись на последнем этаже, Оля распахнула не особенно чистое окно в общем коридоре и указала на соседний дом.
– Отсюда такой шикарный вид на квартиру Захара! Мы будем за ним следить! Если понадобится, круглые сутки!
Катя выразила сомнение, что они смогут находится в общем коридоре целые сутки, не привлекая внимания жильцов, но мысль Оли ей понравилась. Ведь квартира завхоза сейчас была видна им как на ладони – они заметили даже женскую фигуру, подошедшую к окну и отдернувшую зеленую занавеску. Глазам девочек предстала идиллическая картина: во главе большого стола восседал Захар Филиппович, справа и слева от него сидели по два сына – младшему было лет пять, старшему лет пятнадцать, – а бледная женщина, только что отдернувшая занавеску, уже вносила в комнату большую кастрюлю.
– Борщ едят… – произнесла с легкой завистью Оля, наблюдая за тем, как жена завхоза наливает супругу порцию. – И, поди, никто в семье не знает, что он убивает детей!
Тут хлопнула дверь, девочки отпрянули от окна и, обернувшись, столкнулись… с новичком Леней. Тот, в тренировочных штанах и футболке, с мусорным ведром в руках, стоял на пороге одной из квартир.
– Привет! – произнес он с улыбкой, посматривая на Катю. – А вы что здесь делаете?
Оля с грохотом захлопнула окно и процедила: