Часовщик из Эвертона
Шрифт:
— В котором часу это передадут? — отважился он спросить, видя, что посетитель двинулся к дверям.
— Скорее всего, в девять.
Дейву хотелось не послушать собственный голос, а мысленно быть во время передачи рядом с Беном.
Безразличный к зевакам и любопытству, которое он возбуждает в городке и всей округе, Дейв, прежде чем сесть, пошел и закрыл окно.
В половине восьмого тучи стали совсем черными и опустились еще ниже; пришлось включить свет, и тут как раз явился новый посетитель, человек лет тридцати, агент ФБР
— Простите, мистер Гэллоуэй, что беспокою вас после такого тяжелого, дня, но поверьте, я не стал бы вам докучать без крайней нужды.
Он протянул официальную бумагу — Дейв только скользнул по ней взглядом. Это был ордер на обыск.
— Я хотел бы осмотреть вещи вашего сына. Его комната вот эта, налево?
Дейв не спросил, что он ищет, а про себя подумал: его наверняка интересуют бумаги Бена — письма, тетрадки.
— Прошу вас, мистер Гэллоуэй, сделайте мне, прямо сейчас, подробнейший список друзей вашего сына, включая и тех, кто больше здесь не живет. И нет ли у вас родственников на Юге или на Западе?
— Тетки в Виргинии... если они еще живы. Я их не видел с шести лет и не поддерживаю с ними отношений.
— Вы не ездили с сыном на Средний Запад?
— Мы с ним были только на мысе Код и в Нью-Йорке.
— Видите ли, редко бывает, чтобы человек отправился в путь, не имея определенной цели. Если бы мы выяснили, какова эта цель, район наших поисков значительно сократился бы.
Он говорил так, словно был уверен, что Дейв на его стороне.
— На решение поехать куда-то может повлиять все, что угодно: прочитанная книга, кинофильм, разговор с приятелем.
Кроме школьных учебников, книг у Бена было немного: две небольшие полки, все больше литература о животных, которыми он увлекался четыре года назад.
Почему у Дейва появилась потребность оправдываться, словно его в чем-то обвиняли?
— Знаете, это не мой пистолет. Оружия у меня никогда не было.
Он уже говорил это утром, но сейчас повторил опять.
— Мы выяснили происхождение пистолета.
Листая книги, агент пояснил:
— Вы, разумеется, знаете доктора Ван Хорна?
— Прекрасно знаю. Это наш врач. Его сын Джимми много лет ходил к нам, играл в этой комнате.
Особенно он зачастил перед поступлением Бена в среднюю школу. Джимми Ван Хорн был тогда маленький, худой, юркий — прямо живчик. А года два назад начал вытягиваться и на полголовы перерос всех приятелей. Казалось, он стесняется своего роста и голоса, который начал ломаться очень поздно.
— Последнее время вы видели его?
— К нам он не заходил, если вас это интересует, но думаю, Бен с ним часто встречался.
— Доктор Ван Хорн лет двенадцать назад, когда еще жил в Олбани и ночами часто ездил по вызовам, купил пистолет. Он валялся в ящике, доктор о нем почти забыл, и Джимми за пять долларов продал его вашему сыну. Сегодня днем он признался в этом сотруднику
Дейв молчал. Ван Хорны считались людьми состоятельными, им принадлежал самый красивый дом в Эвертоне, стоявший посреди настоящего парка. У каждой дочери Ван Хорнов была своя верховая лошадь. Миссис Ван Хорн была наследницей владельца химического завода, марка которого известна всюду.
— Вы покупали эту брошюру?
Агент протянул ему, справочник — Дейв впервые его видел. В разделе «Информация» после списка всех президентов Соединенных Штатов следовали данные о населении крупнейших городов, всевозможные статистические сведения, скорость, разрешенная на дорогах в разных штатах.
На одной из страниц человек из ФБР тут же, словно их-то он и искал, обнаружил два крестика, сделанных карандашом.
На этой странице в первой колонке были перечислены по алфавиту названия штатов, а в следующих колонках — минимальный возраст для мужчин и женщин, с которого в этих штатах разрешено вступать в брак, и предусмотренный законом срок между подачей заявления и заключением брака.
— Я возьму эту брошюру с собой.
— Можно взглянуть?
Крестиками были помечены два штата: Иллинойс и Миссисипи. В Иллинойсе минимальный брачный возраст для юношей — восемнадцать лет, для девушек — шестнадцать; в Миссисипи — четырнадцать и двенадцать. Ни в том, ни в другом штате не предусмотрен срок между подачей заявления и заключением брака; можно явиться к любому мировому судье, и тот за несколько минут совершит все необходимые формальности. На вид Бен вполне сойдет за восемнадцатилетнего.
— Похоже, надобность в списке, о котором я вас только что попросил, отпала. Думаю, эта находка все объясняет.
– Вы полагаете, они направились в один из этих штатов? Было бы слишком просто.
Дейв осекся. Какой смысл притворяться, будто ничего не понимаешь?
— Я уверен, — продолжил было он, — что когда Бен объяснит...
Агент посмотрел на него с изумлением, словно услышал нечто несусветное.
— Вы бы пошли отдохнули, мистер Гэллоуэй. Завтра вам предстоит нелегкий день.
И этот тоже на прощанье протянул руку. Дейву захотелось его удержать, лишь бы не оставаться одному. Он не знал, где приткнуться: в квартире перебывало столько народу, что уюта теперь в ней осталось не больше, чем в зале ожидания на вокзале. Лампы — и те светят как-то тускло, не то что раньше.
Наверно, надо было не дожидаться, когда придет с обыском полиция, а проверить, нет ли в комнате у Бена чего-нибудь такого, что может навести на след? Дейв грыз себя за то, что оказался таким растяпой; ему казалось, что он повредил Бену, хотелось попросить у сына прощения. Как знать! Может быть, обращение он тоже написал зря и по радио выступать было не надо. Люди наверняка решат, что он все это затеял, чтобы не вступать в конфликт с законом.