Часовые Вселенной
Шрифт:
— Более того,— продолжал комендант,— Содружество заверило нас в своем согласии, при условии, что обмен пойдет чин за чин. То есть капитана за капитана, навигатора за навигатора и так далее.
— Вполне разумно.
— Зангаста, в свою очередь,— сказал комендант, скалясь, как голодный волк,— тоже дал согласие, но при условии, что первыми Содружество заберет землян и обменяет их в соотношении двое за одного. Сейчас он как раз ожидает ответа.
— Двое за одного? — хлопая глазами, переспросил Лиминг.— Вы хотите сказать, что он требует двоих пленных за каждого землянина?
—
— Не мне судить.— Лиминг чуть не поперхнулся.— Решать будет Содружество.
— А пока не придет ответ и обоюдное согласие не будет достигнуто, Зангаста хотел бы создать для вас более подобающие условия. Вас переведут в офицерские казармы, расположенные за пределами тюрьмы, вы получите офицерский паек и разрешение на загородные прогулки. С вами будут временно обходиться как с гражданским лицом, словом, создадут все удобства. От вас требуется одно — обещайте, что не попытаетесь бежать.
Вот чертова перечница! Все россказни Лиминга были нацелены на конечный побег. Не отказываться же от него теперь! И все же он не хотел давать слово чести, чтобы тут же его бесстыдно нарушить.
— Никаких обещаний,— отрезал он.
Комендант не верил своим ушам.
— Вы, наверное, шутите?
— Даже не думаю. Просто у меня нет выбора. Военный закон Земли не позволяет военнопленным давать никаких обещаний.
— Но почему?
— Да потому что ни один землянин не может нести ответственность за своего Юстаса. Как я могу поклясться, что не убегу, если за другой моей половиной уследить невозможно? Разве может один близнец дать клятву за другого?
— Стража! — взревел комендант, но вид у него был явно разочарованный.
Целых двенадцать дней Лиминг слонялся по камере, ночами время от времени болтая с Юстасом, в расчете на подслушивающих под дверями. Ну и влип же он в историю! Но теперь отступать уже поздно — или пан, или пропал...
Еды по-прежнему давали вдоволь, хотя качество оставляло желать лучшего. Охрана толком не знала, как с ним обращаться,— так всегда бывает, если пленнику каким-то образом удается снюхаться с начальством. Еще четверых пойманных ригелиан водворили на место, но не расстреляли. Судя по всему, он пока еще держит врага на мушке.
Хотя Лиминг ни словом ни о чем не обмолвился, остальные заключенные откуда-то прознали, что именно он неким загадочным образом повинен в общем послаблении режима. Во время прогулок они выказывали ему глубокое почтение как человеку, которому удалось достичь невозможного. Но время от времени их любопытство все же прорывалось наружу.
— Тебе известно, что последних четырех не расстреляли?
— Да,— признался Лиминг.
— Говорят, что ты положил конец расстрелам.
— Кто говорит?
— Да так, слухи ходят.
— Вот именно, слухи ходят.
— Интересно, почему первых пойманных расстреляли, а следующих — нет? Должна же быть какая-то причина.
— Может быть, зангов
— Нет, здесь что-то другое.
— Ну и что же?
— Кто-то их достал.
— Кто же например?
— Я не знаю. Но ходят упорные слухи, что ты совсем приручил коменданта.
— Похоже на правду, верно? — поддел собеседника Лиминг.
— Лично я так не думаю. Но с землянами надо всегда держать ухо востро.— Немного поразмыслив, он спросил: — А что ты делаешь с той проволокой, которую я для тебя таскал?
— Хочу связать из нее пару носков. Нет ничего удобнее и прочнее, чем проволочные носки.
Так он отделывался от любопытных и помалкивал, не желая будить напрасные надежды. В душе у него росло беспокойство. Ведь ни союзники в целом, ни Земля в частности понятия не имеют о Юстасах. Предположим, противник сделает предложение об обмене пленных два за одного, и оно будет отвергнуто с вполне понятным негодованием. Категорический отказ с их стороны может обернуться для него неприятными вопросами, на которые он не сумеет ответить.
Тогда противника раньше или позже осенит, что ему довелось повстречать первейшего в мире лгуна. И Лимингу устроят какую-нибудь хитроумную проверку. Он провалится — тут-то все и начнется. Он ни в коей мере не переоценивал свою заслугу в том, что ему так долго удавалось водить противника за нос. Из тех немногих книг, которые ему довелось прочесть, явствовало, что в основе религии зангов лежит почитание духов предков. К тому же зангам знаком так называемый полтергейст. Почва была подготовлена задолго до него. Он лишь вспахал ее и засеял. Если жертва уже верит в двух невидимых существ, ее не так уж трудно убедить проглотить и третье.
Но когда союзники передадут Асте Зангасте недвусмысленное предложение катиться подальше, третий призрак, скорее всего, будет с яростью извергнут. Если только не удастся ценой очередной убедительной выдумки протолкнуть этот плод воображения обратно, пока его не изрыгнули окончательно.
Но как?
Лиминг уже в который раз бился над этим вопросом, когда за ним снова явилась стража. Комендант был у себя, но Паллама с ним не оказалось. Вместо него на Лиминга с любопытством воззрилась целая дюжина штатских. Всего, значит, тринадцать — как раз подходящая компания, чтобы признать его созревшим для мясорубки.
Он сел, чувствуя себя в центре всеобщего внимания — совсем как шесгихвостая мускусная крыса в зоопарке. Четверо штатских
туг же принялись по очереди его атаковать. Их интересовал один-единственный предмет: бопамагилви. Похоже, что они часами развлекались с ним и в результате только дошли до легкого обалдения, что их вовсе не устраивало.
— На каком принципе основан бопамагилви? Он что, концентрирует телепатический сигнал в узкий пучок большого диапазона? На каком расстоянии ваш Юстас выходит из зоны прямой связи, так что приходится вызывать его с помощью этого устройства? Почему для получения ответа необходимо сначала провести направленный поиск? И прежде всего, откуда вы знаете, как сделать спиральную петлю?