Часовые Запада
Шрифт:
– Ах, он так говорит?
– Обычно это несложная работа, но надо же с чего-то начать, а как только начнешь, то кажется, что не так уж много осталось сделать. Дарник знает толк в таких делах. У тебя есть что-нибудь вроде мусорного ведра?
– Ты серьезно собрался расчистить очаг?
– Ну, если ты не будешь очень возражать. Он ведь совсем зарос грязью, как по-твоему?
Бельгарат вздохнул.
– Пол и Дарник уже успели тебя изрядно испортить, мой мальчик, - сказал он.
– Я пытался тебя спасти, но дурное влияние, в конце концов, всегда побеждает.
–
– Так где, ты сказал, ведро?
К вечеру они расчистили полукруглое пространство перед очагом и нашли в груде хлама пару диванов, несколько стульев и приземистый стол.
– Послушай, может, у тебя найдется чего-нибудь перекусить?
– произнес Эрранд. Его желудок говорил ему, что приближается время ужина.
Бельгарат поднял голову от пергаментного свитка, который только что выудил из-под дивана.
– Что?
– спросил он.
– Ах да, конечно. Я чуть не забыл. Мы идем в гости к близнецам. У них сейчас наверняка готовится что-нибудь вкусненькое.
– А они знают, что мы придем?
Бельгарат пожал плечами.
– Это не имеет значения, Эрранд. Ты должен усвоить, что друзья и близкие для того и созданы, чтобы неожиданно сваливаться им на головы. Это одно из основных правил: если хочешь прожить жизнь не перенапрягаясь, то, когда во всем остальном разлад, ищи поддержки у друзей и родных.
Близнецы-колдуньи, Бельтира и Белькира, увидев их, были вне себя от радости, а "что-нибудь вкусненькое" оказалось аппетитным тушеным мясом, которое оказалось ничуть не хуже того, что готовилось на кухне у Польгары. Когда Эрранд сказал об этом, Бельгарат удивленно поднял брови.
– А кто, по-твоему, научил ее готовить?
– спросил он.
Прошло еще несколько дней, уборка в башне продвинулась настолько, что можно было впервые за десяток столетий начать отскребать пол. И тут наконец к ним заглянул Бельдин.
– Чем занимаешься, Бельгарат?
– спросил горбун.
Бельдин был очень низкого роста, одет в потрепанные обноски и скрючен, как старый дубовый пень. Из его спутанной бороды и волос во все стороны торчали прутики и солома.
– Так, слегка прибираюсь, - немного смутившись, ответил Бельгарат.
– Чего ради?
– спросил Бельдин.
– Все же снова запачкается.
– Он взглянул на наваленные у стены столетней давности кости.
– Что тебе действительно пора сделать, так это пополнить запасы провизии.
– Ты явился сюда, чтобы давать указания?
– Я увидел дым из трубы и решил проверить, есть ли здесь кто-нибудь, или просто загорелся мусор.
Эрранд знал, что Бельгарат и Бельдин нежно привязаны друг к другу и что такие шуточки - их излюбленный стиль беседы. Он слушал, продолжая свою работу.
– Хочешь эля?
– предложил Бельгарат.
– Если ты сам варил его, то нет, - немедленно отреагировал Бельдин.
– Хотя тебе пора бы уже научиться варить приличный эль, раз ты его так много пьешь.
– Но последняя бочка была совсем недурна, - возразил Бельгарат.
– Помои и то вкуснее.
– Не беспокойся. Этот эль я взял у близнецов.
–
– А какая разница? У нас все равно все общее.
Бельдин поднял мохнатую бровь.
– Они делятся с тобой едой и питьем, а ты с ними - голодом и жаждой. У вас действительно все общее.
– Разумеется.
– Бельгарат, болезненно поморщившись, обернулся к Эрранду.
– Послушай, - сказал он, - ты что, уже не можешь остановиться?
Эрранд поднял голову от каменных плит, с которых усердно соскребал грязь.
– Тебе что-то мешает?
– спросил он.
– Конечно, мешает. Разве ты не знаешь, что ужасно невежливо продолжать вкалывать, когда я отдыхаю.
– Я постараюсь это запомнить. Сколько ты собираешься отдыхать?
– Да убери ты эту щетку, Эрранд, - приказал ему Бельгарат.
– Этот кусок пола уже с десяток веков в таком состоянии. День-два погоды не сделают.
– Он очень похож на Бельгариона, правда?
– заметил Бельдин, разваливаясь в кресле у огня.
– Вероятно, это влияние Польгары, - согласился Бельгарат, нацеживая две кружки эля.
– Она портит всех, с кем встречается. Хотя я по мере сил пытаюсь устранить влияние ее предрассудков.
– Он серьезно взглянул на Эрранда.
– По-моему, этот будет посообразительнее Гариона, но у того больше авантюризма. К сожалению, Эрранд слишком хорошо воспитан.
– Я уверен, что ты с этим легко справишься. Бельгарат перелез в другое кресло и протянул ноги к огню.
– Чем ты тут занимался?
– спросил он горбуна.
– Мы не виделись со дня свадьбы Гариона.
– Я решил, что кто-нибудь должен присмотреть за ангараканцами, - ответил Бельдин, яростно поскребывая у себя под мышкой.
– И что?..
– Что - "что"?
– Что у тебя за мерзкая привычка чесаться прилюдно! Что поделывают ангараканцы?
– Мурги все еще не мoгут прийти в себя после смерти Таур-Ургаса, - рассмеялся Бельдин.
– Он полностью сошел с ума, но держал их всех в кулаке, пока Хо-Хэг не разрубил его саблей пополам. Его сын Ургит - никудышный король. Его вряд ли будут слушаться. Западные гролимы уже не способны действовать. Ктучик мертв, Торак мертв, и гролимам остается лишь смотреть на стены или плевать в потолок. По-моему, сообщество мургов на грани полного развала.
– Замечательно. Я всю жизнь считал одной из своих главных задач избавить мир от мургов.
– Я бы не торопился праздновать победу, - хмуро возразил Бельдин.
– После того как до Закета дошла весть о том, что Бельгарион убил Торака, он перестал делать вид, что все ангараканцы едины, и повел своих маллорейцев на Рэк-Госку. Он от него камня на камне не оставил.
Бельгарат пожал плечами.
– В этом городе все равно не было ничего хорошего.
– Сейчас в нем еще меньше хорошего. Закет, кажется, считает, что чем больше людей распнешь и посадишь на кол, тем другие будут умнее. Он украсил этими наглядными пособиями то, что осталось от стен Рэк-Госку. Куда бы он ни отправился в Хтол-Мургосе, он всюду оставляет за собой кресты и колы.