Часовые Запада
Шрифт:
– И необходимо быть очень осторожными, - прибавил Гарион.
– Если этот Ульфгар действительно волшебник, он услышит нас, если мы будем очень шуметь.
– Когда стена упадет, будет очень шумно, - сказал Бэрак.
– А почему бы тебе просто не выбить ее, как ты это сделал в Ярвиксхольме?
Гарион покачал головой:
– Не все так просто. После того как ты ударил, собрав всю свою силу, ты становишься абсолютно уязвим для человека, владеющего таким же даром. А мне бы хотелось найти своего сына и быть при этом живым и здоровым.
– Сколько времени
– спросил Дротик.
Дарник почесал щеку.
– Ночь и день, - ответил он.
– К полуночи завтрашнего дня стена будет уже достаточно хорошо подмыта. Потом, прямо перед нападением, мы с Гарионом усилим течение воды. К тому времени почва и так уже должна быть сырой и мягкой, и хороший поток воды вынесет землю из-под стены. Если мы бросим камни с дальней стороны города, чтобы они упали внутрь стены, да еще запустим пару дюжин крючьев, тогда сможем быстро обрушить ее.
– Тебе надо будет все время обстреливать город, - сказал Ярблек Мандореллену.
– Пусть они привыкнут, что камни непрестанно падают с неба. Тогда они не особенно обеспокоятся, когда ты начнешь бомбардировку завтра ночью.
– Значит, завтра в полночь?
– спросил Бэрак.
– Да, - уверенно ответил Гарион.
Дротик посмотрел на племянницу.
– Ты представляешь себе план северной части города?
– спросил он.
Она кивнула.
– Сделай набросок. Нам надо знать, где ставить заграждения, когда мы попадем внутрь.
– После того как я приму ванну, дядюшка.
– Нам очень нужен план, Лизелль.
– Не так сильно, как мне нужна ванна.
– Да и тебе тоже, Хелдар, - твердо сказала Поренн.
Шелк задумчиво посмотрел на Лизелль.
– Не беспокойся, Хелдар, - сказала она.
– Я сама могу помыть себе спину.
– Пойдем посмотрим, как там вода, Дарник, - обратился к другу Гарион, вставая.
– Я хочу сказать, под землей.
– Хорошо, - ответил кузнец.
Луны, конечно, не было. Облака, которые собирались всю неделю, казалось, совершенно закрыли небо. Ночной воздух был холодным; Гарион и Дарник шагали через плоскую долину к городу.
– Холодная ночь, - заметил Дарник, стуча зубами, когда они пробирались сквозь густые заросли можжевельника.
– Угу, - согласился Гарион.
– Как ты думаешь, вода глубоко залегает?
– Не очень глубоко, - ответил Дарник.
– Я спросил Лизелль, глубокие ли в Реоне колодцы. Она сказала, что все они весьма мелкие. Я думаю, мы найдем воду на глубине футов двадцати пяти.
– Как тебе это пришло в голову?
Дарник тихонько рассмеялся в темноте.
– Когда я был совсем молодым, то работал у одного фермера, который очень задирал нос. Он решил, что на соседей произведет огромное впечатление колодец, вырытый прямо в доме. Мы копали его всю зиму и открыли артезианский пласт. Через три дня дом был смыт. Хозяин очень расстроился.
– Могу себе представить.
Дарник взглянул на нависшие над ними стены.
– Думаю, ближе подходить не надо, - сказал он.
– Трудно будет сосредоточиться, если они начнут
– Давай.
Они продвигались теперь еще осторожнее, стараясь избежать даже незначительного шелеста можжевельника.
– Здесь, - прошептал Дарник.
– Посмотрим, что там, внизу.
Гарион скользнул мысленно вниз, сквозь крепко спрессованную землю под северной стеной города. Сначала продвигаться было трудно - ему все время встречались кроты и дождевые черви. В одном месте по сердитому лопотанью он догадался, что потревожил барсука. Потом он наткнулся на скалу и внутренним зрением прошелся по ее плоской поверхности, выискивая трещины.
– Слева, - тихо сказал Дарник, - это не расселина?
Гарион нашел указанное место и проник еще ниже. Трещина, казалось, с его продвижением вниз становилась все более сырой.
– Здесь мокро, - прошептал он Дарнику, - но трещина такая узкая, что вода почти не поднимается вверх.
– Давай сделаем ее пошире, но не намного.
Гарион направил усилие воли вниз, чувствуя, как сила Дарника присоединяется к нему. Вместе им удалось сделать трещину в скале немного пошире. Вода, находившаяся под каменной прослойкой, хлынула вверх. Они прекратили воздействие и почувствовали, как вода начала размывать пересохший слой грунта под стеной, растекаясь все шире под поверхностью земли.
– Идем дальше, - прошептал Дарник.
– Надо открыть трещины еще в шести-семи местах под стеной, чтобы почва хорошо намокла. А завтра ночью мы сделаем эти трещины пошире.
– А весь холм не будет смыт?
– тоже шепотом спросил Гарион.
– Может быть.
– Тогда нашим войскам будет трудновато здесь идти.
– Я не сомневаюсь в том, что они промочат ноги, - сказал Дарник, - но это все же лучше, чем взбираться на стену по приставной лестнице, когда тебе льют на голову кипящее масло, не правда ли?
– Намного лучше, - с готовностью согласился Гарион.
Они продолжали свой путь в зябкой ночи. Вдруг что-то задело щеку Гариона. Сначала он не обратил внимания, но вот опять - что-то мягкое, сырое и холодное тронуло его лицо. Сердце его упало.
– Дарник, - прошептал он, - снег пошел.
– Так я и думал. Это может плохо для нас обернуться.
Снег продолжал падать всю ночь и даже следующее утро. Хотя время от времени вокруг мрачной крепости задувал порывистый ветер, все же снегопад был очень тихий. Снег был рыхлый, мокрый - такой, который, едва упав на землю, тут же превращается в слякоть.
Незадолго до полудня Гарион и Лелдорин, накинув толстые шерстяные плащи и обув тяжелые сапоги, вышли из засыпанного снегом лагеря в сторону северной стены Реона. Примерно в двух сотнях шагов от подножия холма, на котором покоился город, они начали праздно прогуливаться туда-сюда, всем своим видом стараясь показать, что они не более опасны, чем два солдата из патруля, каковыми якобы и являются. Гарион, взглянув на город, опять увидел красный флаг с черным медведем, и при виде полотнища необъяснимый гнев снова запылал в его душе.