Часовые Запада

Эддингс Дэвид

Глава 20

Польгара придирчиво оглядела Гариона; они стояли на высоком открытом лугу над пепелищем Ярвиксхольма, а бледный рассвет смывал с неба звезды.

– Маховые перья у тебя коротковаты, - сказала она ему.

Гарион сделал перья подлиннее.

– Так лучше, - сказала она. Ее взгляд стал сосредоточенным, и она тоже превратилась в пестрого сокола.
– Никогда мне не нравилось это жесткое оперение, - пробормотала Польгара, щелкая загнутым клювом. Она взглянула на Гариона; ее золотистые глаза имели свирепое птичье выражение.
– Постарайся запомнить все,

что я тебе скажу, мой дорогой. Это твой первый полет, и высоко подниматься мы не будем.
– Она расправила крылья, переступила несколько раз когтистыми лапами и без видимого усилия поднялась в воздух.

Гарион попытался повторить то же самое и спикировал клювом в землю.

Польгара перевернулась в воздухе и вернулась.

– Гарион, не забывай про хвост, - сказала она.
– Крылья дают силу, а хвост - направление. Попробуй еще раз.

Вторая попытка вышла лучше.Ему удалось пролететь ярдов пятьдесят, прежде чем он врезался в дерево.

– Очень хорошо, мой дорогой. Теперь постарайся смотреть, куда летишь.

Гарион помотал головой, пытаясь избавиться от звона в ушах и искр перед глазами.

– Расправь перья, и попробуем еще раз.

– Мне понадобится не один месяц, чтобы заучиться, тетушка Пол. Не будет ли быстрее отплыть в Риву на "Морской птице"?

– Нет, мой дорогой, - твердо сказала она.
– Тебе надо немного потренироваться, вот и все.

Третья попытка была еще успешнее. Кажется, он начал привыкать управлять крыльями и хвостом, но еще чувствовал себя неловко и пытался схватиться когтями за воздух.

– Гарион, не борись с воздухом. Пусть он тебя поднимает.

Они несколько раз облетели луг в утреннем свете, не дававшем теней. Следуя за Польгарой по восходящей спирали, Гарион видел черный дым, поднимавшийся над городом, и сожженные верфи. Когда он немного уверился в своих силах, то ощутил ни с чем не сравнимый восторг. Его опьянял свежий ветер, струящийся сквозь перья; он понял, что без всяких усилий может подниматься все выше и выше. К тому времени, как взошло солнце, воздух больше не был его врагом. И Гарион начал совершенствоваться в управлении мускулами своего нового тела.

К ним присоединился Бельгарат; да и Дарник кружил где-то неподалеку.

– Как у него дела?
– спросил у Польгары устрашающего вида сокол.

– Он почти готов, отец.

– Хорошо. Пусть еще поупражняется минут пятнадцать, а потом полетим. Здесь восходящий поток теплого воздуха. Так всегда легче подниматься.
– Он сделал разворот и заложил длинный пологий вираж.

– Это и впрямь чудесно, Пол, - сказал Дарник.
– Мне надо было научиться летать еще много лет назад.

Когда они попали в столб теплого воздуха, поднимавшегося от водной поверхности, Гарион понял секрет полета без усилий. Разведя в стороны неподвижные крылья, он позволил воздуху поднимать его выше и выше. Предметы на земле далеко внизу становились малюсенькими. Ярвиксхольм был теперь похож на игрушечную деревню, а в его гавани было полным-полно миниатюрных корабликов. Холмы и леса под лучами утреннего солнца казались ярко-зелеными. Море было лазурным, а снежные шапки на самых высоких вершинах прямо-таки ослепляли своей белизной так, что у Гариона болели глаза.

– Насколько высоко, ты говоришь, мы поднялись?
–

услышал он, как Дарник спросил у Бельгарата.

– Несколько тысяч футов.

– Словно плывешь, правда? Совсем не важно, какая под тобой глубина, потому что ты все равно движешься поверху.

– Я никогда так об этом не думал.
– Бельгарат оглянулся на тетушку Пол.
– Такой высоты, пожалуй, хватит, - произнес он резким соколиным посвистом.
– Летим в Риву.

И четверка направилась прямо на юго-запад через Море Ветров, оставив позади черекский берег. Сначала им помогал попутный бриз, но к полудню он стих, и им приходилось бороться за каждую милю пути. У Гариона сводило плечи, с непривычки разболелись мускулы груди. Он с трудом взмахивал крыльями. Далеко внизу он видел длинные волны Моря Ветров; с такой высоты они были похожи на простую рябь, поблескивающую под лучами полуденного солнца.

Солнце уже клонилось к западному горизонту, когда показался скалистый берег Острова Ветров. Они пролетели вдоль восточного берега и по широкой спирали опустились к высоким башням и укреплениям цитадели, серой и мрачной громадой нависшей над городом Ривой.

Часовой с копьем, праздно бродивший на самом высоком месте крепостной стены, был потрясен, увидев, как прямо перед ним из крутого пике опустились на стену четыре пестрых сокола. А когда птицы превратились в людей, у него глаза полезли на лоб.

– Ва-ваше величество, - запинаясь, начал он и неловко попытался поклониться, не выпуская копья из рук.

– Что здесь случилось?
– требовательно спросил Гарион.

– Кто-то похитил вашего ребенка, ваше величество, - доложил часовой.
– Мы блокировали остров, но вор еще не пойман.

– Идем вниз, - сказал Гарион своим спутникам.
– Мне надо поговорить с Сенедрой.

Но оказалось, что это совершенно невозможно. Как только Гарион ступил на голубой ковер, покрывавший пол в королевских апартаментах, она бросилась к нему и разразилась целой бурей истерических рыданий. Он чувствовал, как трепещет ее худенькое тело, а пальцы впиваются ему в руку.

– Сенедра, - молил он ее, - тебе надо немного успокоиться. Ты должна рассказать нам, что случилось.

– Его нет, Гарион, - причитала она.
– Кто-то пришел в детскую и за-забрал его!
– Она снова начала рыдать.

В дальнем конце комнаты стояла светловолосая Ариана, жена Лелдорина, а темноволосая Адара застыла у окна - ее лицо было мрачнее тучи.

– Пол, может быть, ты сможешь ей чем-нибудь помочь?
– тихо сказал Бельгарат.
– Постарайся ее успокоить. Мы поговорим с ней немного попозже. А сейчас, я думаю, нам всем надо встретиться с Кейлом.

Польгара с угрюмым выражением сняла плащ, аккуратно его свернула и повесила на спинку стула.

– Хорошо, отец, - ответила она и осторожно взяла за руку маленькую королеву.
– Все в порядке, Сенедра, - успокаивающе сказала она.
– Мы уже здесь. Мы обо всем позаботимся.

Сенедра уцепилась за нее.

– Ой, госпожа Польгара, - плакала она.

– Вы ей что-нибудь давали?
– спросила тетушка Пол у Арианы.

– Нет, госпожа Польгара, - ответила светловолосая арендийка.
– Я боялась, что в таком смятении чувств средства, призванные успокаивать, могут навредить ей.