Часть третья

Варга Василий Васильевич

– - Вадим Петухов, депутат, -- представился он.
– - Экая скверная сегодня погода, только в бане и сидеть. Пойдем, что ли?

Тимур с радостью присоединился и вместе с депутатом вошел в раздевалку. У женщин была другая, своя раздевалка, поэтому мужчины освободились от пут одежды, не торопясь, и как бы стали похожи друг на друга, отличаясь только ростом и размером живота. По животам можно было судить об обладателях этих мешков, расположенных ниже подбородка. У Тимура не было никакой торбы впереди, он выглядел не только плоскогрудым, но и плоскобрюхим. И потому он думал, что среди этих тузов с огромными курдюками он самый маленький человек

и на него мало кто обратит внимание.

Все освободились от одежды полностью и направились в столовую, где уже спешно накрывались столы. Две официантки совершенно не обращали внимания на голых мужчин, они молча делали свое дело, а когда все было доведено до конца, в один голос произнесли:

– - Приятного вам вечера, господа.

2

Тимур с трудом узнал Романа Даниловича в обществе бородатых, подслеповатых, толстобрюхих, с двумя тремя подбородками совершенно обнаженных мужчин, одинаково важных, одинаково темпераментных, но разно амбициозных обитателей подземного притона, называемого сауной. Он долго присматривался к двум старичкам, сидевшим в самом углу на небольшой скамейке, почти что в обнимку. "Неужели это он? Гм, развалина. Да кто на тебя позарится? кто из этих красавиц, что щебечут, как сороки в другой комнате, даст тебе погладить морщинистой дрожащий рукой свою тугую грудь? или кто из них примет тебя в свое лоно, пусть давно лишенное невинности? Подойду, однако, поближе, и ты поднимешь свою харю, и наши глаза встретятся, а то ишь прошел мимо, не сказал ни слова".

Тимур уверенной походкой направился к Роману Даниловичу, что-то кому-то живо доказывающему, грозящему кулаком и размахивающему руками. И когда он подошел к Роману Даниловичу так близко, что коснулся его колена, Роман Данилович, перевел свой взор, полный презрения и возмущения, - кто это осмелился нарушить его покой, как вдруг вспомнил, что перед ним тот самый кавказец, что принес в качестве подарка коробку с конфетами. Тот, который собирается выкупить один из корпусов гостиницы "Севастополь". А то и завод ЗИЛ целиком.

– - А, так это ты, голубчик? А я все рыскаю глазами и не могу тебя нигде увидеть. Уж очки собирался напялить на переносицу, да Том Иванович не разрешил. Присаживайся, голубчик Тимоша: мы как раз с Том Ивановичем обсуждаем этот вопрос. И находим взаимопонимание. Особенно в части соучредителей. Мне бы тоже не мешало отхватить хоть два процента, ну хоть один про?цент, да Том Иванович опасается за мой имидж: ведь районы-то у нас разные, а вдруг этот Ейцин уйдет на покой, а ему на смену придет новенький с гаечным ключом и начнет заворачивать гайки, да так, что резьба не выдержит?

– - Нет, нет, -- запротестовал Том Иванович, -- мы ограничимся в масштабах одного района. Как бы я ни любил вас, дорогой Роман Данилович, но позволить такое просто непозволительно. Это слишком щекотливый вопрос, он, можно сказать, государственный вопрос. Государству нужны капиталы и оно решило некоторые объекты передать отдельным гражданам на взаимовыгодных условиях. Я могу только согласиться на предварительный звонок, скажем завтра вечером, я буду на даче, и мы можем встретиться на Минском шоссе, 26--й километр и там начать переговоры. Позвольте вашу визитку.

– - У меня, к сожалению, нет с собой визитки, -- произнес Тимур, хитро поглядывая на солидного человека с массивным животом, опирающимся нижней своей частью на колени.

– - Тогда,

как быть, Роман Данилович? я тебе и только тебе доверяю полностью и окончательно, как скажешь, пусть так оно и будет.

– - Отдай ему свою визитку с номером своего мобильного телефона, и дело с концом, -- сказал Роман Данилович.

Тимур получил карточку и побежал в раздевалку, чтоб спрятать ее в карман пиджака. Когда он открыл дверь, амазонки чуть не свалили его с ног. Одна из них с нарочитой улыбкой преградила ему путь, чмокнула его в губы, и ручкой, такой мягкой и такой нежной пощекотала ниже пупка, затем расхохоталась и только потом вошла в столовую, где не смолкали мужские аплодисменты.

Тимур сплюнул и, войдя в раздевалку, прилип к визитной карточке, на которой золотым теснением было написано: "Правительство Москвы. Юго--Западный административный округ. Подь-Подько Том Иванович, помощник главы администрации ЮЗАО. т. 128--88--77".

Тимур бережно спрятал визитку во внутренний карман, затянул его молнией и вернулся в столовую, где застал весьма пикантную романтическую картину, от которой однако не испытал никакого восторга. Молодые девицы, уже розовые от вина, как спелые помидоры, сидели на коленях своих кавалеров и гладили бархатными ручками по огромным животам, а чиновники от тридцати до шестидесяти, лихорадочно массировали девушкам интимные места, пытаясь жирными губами ухватить сосок груди, как это делают маленькие дети. Кажется, все девушки были при деле, и Тимур понял, что ему здесь делать больше нечего.

Но уйти, не поставив в известность Романа Даниловича, он не мог и потому стал напрягать зрение, чтобы отыскать его в объятиях красотки, в полулежащем виде совершенно немощного, безвольного, способного только мычать. Так оно, в сущности, и случилось: Роман Данилович, как никогда хотел принять готовность номер один, и когда партнерша гладила его по животу, закрывал глаза и мурлыкал от необычного ощущения.

Тимур подкрался к нему и ухватился за плечо, но Роман Данилович, думая, что это рука партнерши, которая тормошит его, чтобы он проснулся и увел ее в другую комнату, комнату любви, не открывая глаз, пробормотал:

– - Позже', позже'...

– - Это ваш товарищ, -- сказал ему девушка на ухо.

– - Тимур, -- подсказал Тимур, что стоял рядом и улыбался.

– - Кто бы ты ни был -- изыдь, долой с моих глаз, -- проворчал Роман Данилович и принялся лизать коленку своей партнерши. Тимур постоял еще некоторое время, пытаясь найти Том Ивановича, но ему снова не повезло: Том Иванович, находясь в полной боевой готовности, схватил на руки свою партнершу, ту самую с голубыми глазами, и направился в комнату любви. Девушка с блаженной улыбкой на лице дважды успела моргнуть Тимуру и стала болтать ножками, как бы пытаясь высвободиться из цепких рук великого человека принявшего готовность номер один.

"Дела не будет, -- подумал Тимур, -- все пребывают в другом мире и это очень даже хорошо. Если бы можно в этих условиях заключить сделку на покупку второго корпуса гостиницы, он бы мне достался за копейки. И Роман Данилович и Том Иванович сейчас мягче разогретого воска: они не только гостиницу продадут, они Родину продадут и возьмут недорого. Что ж! придется заняться этим в другой раз".

Тимур, медленно ступая, вышел из столовой и направился в раздевалку. По пути в раздевалку он успел выкурить сигарету, прогуляться по коридору, потратив на все это минут десять, а может и все пятнадцать, и только потом открыл дверь раздевалки.