Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)

Янн Ханс Хенни

Кто мне расскажет теперь, почему, Мамурия славя, Марса божественный щит Салии с пеньем несут? Нимфа, хранящая пруд и рощу Дианы, поведай! Нимфа, Нумы жена, к действам твоим я пришел. В доле Ариции есть укрытое лесом тенистым Озеро, с древних времен бывшее местом святым. В нем сокрыт Ипполит, вожжами растерзанный коней, — Ныне туда никаким доступа нет лошадям. <…> Беглые царствуют здесь, предшественников убивая, А победивший

царя также бывает убит. Ключ, еле слышно журча, каменистым руслом убегает; Часто я пил из него, только по малым глоткам. Воду струит Эгерия в нем, любезная Музам, Бывшая Нуме женой и руководством ему. Первым делом всегда готовых рожаться квиритов Надо законом смягчить было и страхам богов. Тут-то законы даны, чтоб сильнейший не мог своеволить И соблюдал бы всегда дедов священный завет; Дикость проходит, сильней оружья становится право, Совестно биться теперь в междоусобной борьбе…

Эгерия — нимфа, ставшая, согласно преданию, женой второго римского царя Нумы Помпилия (715–673/672 г. до н. э.), которому приписывается упорядочение календаря, учреждение жреческих и ремесленных коллегий, религиозных культов и празднеств. Все это определенно перекликается с описанием созданного Тутайном «клуба» поклонников Буяны (где даже присутствует мотив внутреннего «биологического» календаря: Свидетельство I, с. 331). Между прочим, само имя Буяна (Виуапа) произносится почти так же, как Виста (или Воапп) — имя ирландской богини реки Бойн (возлюбленной Дагды и матери отобравшего его дом Энгуса).

31 марта — праздник Луны. Овидий завершает третью книгу словами (Фасты III, 83–84):

Месяцы правит Луна и этого месяца время Определяет: а храм на Авентине ее.

Еще раньше он отождествлял Луну с Анной Перенной (см. выше, с. 807 ). Луна, как Noctiluna («Сияющая ночью»), имела храм на Палатинском холме. Луна часто рассматривалась как супруга Солнца, как одно из воплощений Триединой богини (наряду с Прозерпиной и Гекатой). Луна, или Диана, считалась женской ипостасью Януса.

* * *

В романе март, помимо главы «МАРТ», упоминается еще и в таком значимом контексте: «средой, 24 марта 19..» датирована помещенная в конце «Заверенная копия протокола». В римском календаре 24 марта — один из двух дней в году, когда Comitia Calata (созванная ассамблея) собирается для ратификации завещаний и инаугурации священного царя (rex sacrorum).

Речь идет об ассамблее Коллегии понтификов, то есть верховных жрецов: об институте, в рамках которого хранилось сакральное право, вырабатывались правила его толкования, велись записи юридических прецедентов и давались компетентные юридические советы. Слово «понтифик» (pontifex) связано со словом pons («мост, палуба»). По мнению авторитетнейшего историка Древнего Рима Теодора Моммзена (1817–1903) и других ученых, понтифики изначально заведовали постройкой моста через Тибр (как важного центра религиозных церемоний); они были инженерами, которым одним были известны тайны чисел и мер. Отсюда — их обязанности по составлению календаря, наблюдению за правильным следованием праздников и т. д. Происхождение коллегии связано с именем царя Нумы Помпилия (того самого,

что женился на нимфе), который, по преданию, организовал коллегию и сам стал первым верховным жрецом. Понтифики были пожизненными жрецами. Regia (дворец), где заседала Коллегия понтификов, был местом культа Януса, Юноны, Марса, Квирина (обожествленного Ромула), Сатурна.

Если мы сравним «Заверенную копию протокола» с перечнем дел, которыми занималась ассамблея римских понтификов, мы увидим, что именно о подобии этой ассамблеи у Янна и идет речь.

1) ассамблея ратифицировала завещания;

2) она занималась делами, связанными с усыновлением: потому что усыновленный — в новой семье — должен был поддерживать культ гения этой семьи (cultus genialis);

3) понтифики заботились о погребениях и гробницах;

4) они имели собственную казну и управляли этой сакральной кассой (в романе, в «Заверенной копии протокола», упоминается «Мариахафенская сберегательная и ссудная касса», где и хранятся английские — «ангельские», см. с. 697, коммент. к с. 18 , — облигации Хорна);

5) они исполняли для населения юрисконсультские обязанности (как это делают у Янна записавший протокол «шведский консул и нотариус» Луукка и исполнитель завещания «аудитор господин Павел Еркинг»: Свидетельство II, с. 686 );

6) они составляли acta pontificum (протоколы служебных актов коллегии) и Annales maximi («Большие анналы», которые выставлялись публично во дворце). Этим «протоколам» можно уподобить «заверенную копию протокола», а «Большим анналам» — само «Свидетельство» Хорна.

Речь — в конце романа Янна — идет о том, кто станет преемником Хорна/Энея (в этом потустороннем Угрино). Похоже, что одним из прообразов Хорна является римский царь Нума, придумавший такие установления. Плутарх рассказывает, что Нума был обязан своим царским воспитанием «какому-то варвару, более мудрому, нежели сам Пифагор» (Нума, 1). В чем-то подобном господин Дюменегульд обвиняет Хорна («Этот матрос <Тутайн. — Т. Б.>, видите ли, стал отцом бессмертной части вашей души»: Свидетельство II, с. 675 ). Другим помощником Нумы был, будто бы, некий «Пифагор Спартанский, победитель в беге на Олимпийских играх в шестнадцатую Олимпиаду, в третий год которой Нума принял царство» (Нума, 1). Не потому ли полицмейстер, отмеченный в янновском протоколе, носит имя Оливенкроне («венок из ветвей оливы» — таким венком увенчивали победителя Олимпийских игр)? Плутарх рассказывает (Нума, 8; курсив мой. — Т. Б.):

Нума же вывел на сцену любовь некоей богини или горной нимфы, которая, как мы уже рассказывали, якобы находилась с ним в тайной связи, а также беседы с Музами. Именно Музам приписывал он б'oльшую часть своих прорицаний, а одну из них, которую он называл Такитой, что значит «молчаливая» или «немая», велел римлянам чтить особо; последнее, по-видимому, доказывает, что он знал и уважал обычай пифагорейского безмолвия.

Такита считалась матерью ларов (Овидий, Фасты II, 571–635): когда Нума отождествил латинских камен с греческими Музами, римляне восприняли это как знак пифагорейских симпатий Нумы (испытательный срок пятилетнего молчания — самый известный обычай пифагорейской школы). Овидий пишет об этой «немой богине», Ютурне (Фасты II, 615–616):

Матерью став, близнецов родила, что блюдут перекрестки, Град охраняя у нас: Ларами стали они.

Плутарх далее упоминает (Нума, 9), что слово «понтифики», как думают некоторые, означает просто «мостостроители», поскольку «охрана и починка моста входит в обязанности жрецов». Для Янна мосты — символ (сакрального) искусства как такового (статья «Алхимия современной драмы»: Угрино и Инграбания, с. 305):

А вот вам краткая история возведения мостов. Воспроизводя сакральные ритмы, протянулись их каменные арки, романские и исламские, над Роной и Тигром вблизи Гезирета.