Частица твоего сердца
Шрифт:
Я поднялся по наружной цементной лестнице к угловой квартире и потянулся за ключами. Но при первом же прикосновении дверь распахнулась, обнажая клин черноты, темной и глубокой.
– Нельсон? – спросил я, сунув руку в карман куртки за электрошокером, который я умыкнул у Фрэнки. – Ты здесь?
Я потянулся вправо, ощупывая стену в поисках выключателя, и ощутил нечто. Его. Кто-то ждал…
Тьма вдруг ожила, обрела дыхание и задвигалась. Я сделал выпад наугад, и что-то тяжелое ударило меня по запястью. Электрошокер заскользил по кухонному линолеуму. Большие руки
Я все еще пытался прийти в себя, когда зажегся свет.
Надо мной навис огромный мужик, прижимавшийся спиной к сломанной двери. Средних лет, в спортивных штанах, обтянувшей тело футболке и синей ветровке. Его рыжеватые волосы на макушке поредели, на покрасневшем лице выделялись бледно-голубые глаза.
Я вскочил на ноги, ярость заслонила потрясение и боль.
– Хочешь попытаться еще раз? – прорычал я. – Теперь при свете?
– На твоем месте я бы не стал, – предупредил мужик, когда я сделал шаг к нему. Он сдвинул в сторону полу синей ветровки, обнажая пристегнутый к поясу пистолет в кобуре. От его улыбки по спине пробежала дрожь. Такая же нездоровая ухмылка появлялась на губах отца, когда он сообщал, что у мамы «неприятности».
– Ронан Венц, верно? – спросил мужик. – Меня зовут Митч. Но ты можешь называть меня офицер Дауд.
Митч Дауд. Он казался совершенно спокойным и говорил небрежным тоном, но я чувствовал в нем напряженную готовность. Он ждал, что я стану делать дальше.
– Я мог бы арестовать тебя, ведь ты сломал нос моему сыну. Но я предпочитаю решить это лично.
– Да пошел ты. – Я сплюнул красный комок на ковер у его ног. – И он тоже.
Митч усмехнулся, хотя взгляд его стал более льстивым.
– Я читал твое досье, Венц. Ты преступник. Выродок, как и твой отец. – Взгляд его упал на лежащий в нескольких шагах электрошокер. – Еще и вор, крадущий собственность полиции. Полагаю, это мое, сынок.
Боже, он говорил как мой отец.
– Я хочу, чтобы ты поднял его и отдал мне. Не торопясь. Медленно.
Он опустил ладонь на рукоять пистолета, а другую руку протянул вперед, ожидая. Я поднял электрошокер с кухонного пола и пересек разделявшее нас с Митчем небольшое пространство. Наши взгляды встретились. Все мышцы в теле напряглись, готовые прийти в движение. Но по нервам, словно электрический ток, пронеслось что-то еще кроме адреналина.
Страх.
Внешне он вовсе не походил на отца, и все же столь поразительное сходство заставило меня перенестись в другое время. У меня перехватило дыхание. Во рту пересохло. Я положил электрошокер на его левую ладонь. Но едва тот коснулся кожи, синева куртки Митча расплылась. Он ударил меня кулаком прямо в глаз. Это стоило предвидеть.
В голове зазвенело, но я лишь фыркнул и, выбросив правую руку вперед, ударил его в челюсть. Кого-то другого это свалило бы с ног, но Митч даже не вздрогнул. Я заехал ему по почке, потом в живот. А после он швырнул меня через комнату. Я врезался
С довольной улыбкой Митч провел большим пальцем возле губ, стирая струйку крови.
– Это предупреждение, Венц, – проговорил он, направляясь к двери. – Единственное.
Он вышел, а я с минуту лежал на обломках стола, чувствуя себя пьяным от боли и кровавых воспоминаний.
Но постепенно в голове прояснилось, и я поднялся на ноги как раз в тот момент, когда соседка снизу, Марианн Грир, просунула в дверь голову.
– Ронан?.. Боже мой…
Я отмахнулся от нее, но было уже слишком поздно. Она ворвалась внутрь и мягко, но твердо придерживая меня, повела к кухонному столу.
– Что случилось, черт возьми? Я услышала грохот и заметила, как отсюда вышел мужчина. Настоящий громила.
– Ничего страшного, – проговорил я, сгорбившись на стуле, и прикрыл рукой уже заплывший глаз. – Тебе лучше уйти.
«Если он вернется…»
– Уйти? – Марианн стояла надо мной, изучающе разглядывая голубыми глазами. На ней были джинсы и старая толстовка, темно-русые волосы собраны в небрежный хвост. – Еще чего. Я звоню в полицию.
– Он сам из полиции.
Она осторожно отвела мою руку от глаза.
– Господи Иисусе, что случилось? Только не говори, что ничего.
– Все уже закончилось. Он пришел поквитаться. Вот и все.
– Ты чем-то не угодил копам? – Марианн заглянула в морозилку и, заметив, что она пуста, залезла в холодильник. – У тебя нет льда. И почти никакой еды.
– Я в порядке.
– Как же. Оставайся здесь, – проговорила она, направляясь к двери. – Даже не двигайся.
– Марианн…
Но она уже ушла.
Вспыхнувшая во мне злость требовала борьбы, честной драки, но ее поглотил стыд. Всю мою квартиру освещала единственная тусклая лампочка. Кофейный столик превратился в груду деревянных обломков. На ковре виднелось кровавое пятно.
«Прости, мам. Я пытаюсь».
Марианн вернулась с пакетом замороженного горошка. Вместо того чтобы отдать его мне, она подошла ближе и прижала пакет к моему глазу, другой рукой мягко придерживая за затылок. Какое-то время я просто сидел рядом с Марианн и ее горошком, ощущая, как ее беспокойство и забота накрывали меня теплыми, материнскими волнами. От нее пахло лимонным средством для мытья посуды.
Я закрыл глаза и на минуту позволил себе в этом раствориться, а потом, напрягшись, оттолкнул ее.
– Я понял, спасибо. – Я взял пакет и приложил его к глазу. – Можешь идти.
Поджав губы, Марианн опустилась на стул напротив меня и положила руки на кухонный столик, словно сообщая: «Я никуда не уйду».
– Ты ведь еще юный, верно? – спросила она. – Ты ходишь в старшую школу?
– Когда могу туда добраться.
– А кто о тебе заботится? Точно не твой дядя, – мрачно проговорила она. – Его даже не волнует… – Она резко замолчала, в глазах появилось беспокойство. – Я не хотела проявить неуважение.