Частицы магии. Огонь
Шрифт:
– Это ты ветер, – проговорила я, косясь на его идеально вылепленный подбородок, который вновь стал юношеским, а взгляд цепким и шутовским. – А я огонь. Мне условия нужны. Я так быстро меняться не умею.
– Ничего, я помогу. Раздую жар посильнее, если понадобится.
– Утешил, – сказала я, качая головой.
Чтобы отвлечься от тревоги и дать Лодину спокойно подумать, как вытащить нас из плена, стала разглядывать помещение.
Помимо одинаково одетых людей, были еще другие. Они, как и мы, сидят у стен на стульях. Лица
Потом привели еще одного человека – большого и белокурого. Такие лучше всего справляются с плугом и сохой потому, что обладают не дюжей силой. Видимо, поэтому на запястьях блестят металлические браслеты, наподобие кандалов, только маленькие.
Когда проводили мимо, он посмотрел на меня, будто готов сожрать на месте, и жутковато улыбнулся.
Я прижалась к Лодину, тот покосился на меня и спросил:
– Ты чего? Не забывай, мы родственники. Так что…
– Тебе бы все шутить, – отозвалась я.
– А почему нет? – удивился он. – Смех жизнь продлевает. Ну, чего жмешься?
– Вон тот, – сказала я, кивая на громилу, – страшно смотрит.
Ветер оглядел его хмуро.
– Мда. Действительно. Дай мне еще пару минут. Скоро ветер переменится…
Пока он изучал ветряные потоки или что-то там, щуплый парень в углу поднял голову и почему-то посмотрел прямо на меня. Я поспешно отвела взгляд, надеясь, что потеряет ко мне интерес, но когда украдкой на него взглянула, парень все еще сверлил меня взглядом.
Тем временем громилу усадили за дальний стол перед веселым мужчиной и принялись о чем-то расспрашивать. Тот отвечал нехотя, хмурил брови и скалился, как голодный волк.
Когда веселый отвернулся, громила вдруг вскочил и выхватил у него из-за пояса черный изогнутый предмет.
– Всем не двигаться! – прогудел он густым басом. – Не двигаться я сказал!
Люди в одинаковой одежде застыли, щуплый с интересом уставился на громилу, а Лодин забегал взглядом.
– Вот ветер и поменялся, – пробормотал он.
Громила снова закричал:
– Всем отойти! Вы пожалеете, что связались со мной!
Пятясь, он стал медленно продвигаться к выходу. В этот момент один из людей, что стоял ближе всех напрыгнул на него со спины, пытаясь выхватить изогнутый предмет. Другие люди тоже кинулись на громилу, завязалась драка.
Лодин схватил меня за руку и вскочил:
– Сейчас! – скомандовал он.
Как перепуганные кролики, мы метнулись к двери. Оказавшись на улице, помчались через три ступеньки вниз. Лодин тащил меня, подбадривая и дергая, чтобы быстрее шевелила ногами.
Здание пленителей осталось позади, а мы все еще бежали, заставляя прохожих расступаться с недовольными криками. Впереди через дорогу показались двое людей в одинаковой
– Смотри! – вскрикнула я. – Это их сообщники!
Лодин резко затормозил.
– Проклятье! – выругался он.
В этот момент перед нами остановилась серая телега, окно открылось, из нее высунулась голова щуплого парня.
– Садитесь, – приказал он.
Не долго думая, мы метнулись к задней дверце. Лодин моментально разобрался с ее механизмом, и через пару секунд серая телега уносила нас в неизвестном направлении.
1«Добре, други! – отсалютовал один из них. – Разбойныкыв впиймалы?» – Приветствую, друзья! – отсалютовал один из них. – Разбойников поймали?
2«Мы тоже робым» – мы тоже работаем.
Глава 4
Я смотрела на мелькающие в окне дома и думала о том, какая магия заставляет повозку двигаться самостоятельно, да еще с такой скоростью. Потом вспомнила, это Подмир, магии тут быть не может, и решила непременно узнать, как может действовать то, что действовать не может.
Мы с Лодином сидим на заднем сидении, черноволосый напряжен, сосредоточен и совсем не похож на шута, каким был в хранилище. Я хмыкнула. Ветер переменчив. Только что дул веселый легкий бриз, а через пять минут налетит шквал, раскидает телеги с сеном, посрывает крыши с домов.
На переднем кресле щуплый парень, который при ближнем рассмотрении не такой уж и щуплый. Если бы не заостренные черты лица и безразмерный балахон, который делает фигуру непонятной, можно было бы назвать симпатичным.
Сижу чуть по диагонали, поэтому вижу лишь часть лица. На щеках однодневная щетина, нос прямой, губы тонкие и плотно сжатые. Парень смотрит вперед, иногда поворачивая голову, тогда мне видно глаза цвета стали, задумчивые и внимательные.
– Я Фил, – сказал он не оборачиваясь. – Вообще Филлип, но так даже родители не называют.
Снова повисло молчание, которое прервал Лодин. Он спросил:
– Почему ты нам помогаешь?
Фил ткнул на цветную пластинку рядом с правой ногой, по телеге растеклась музыка, какой прежде не слышала. Словно сотни невидимых трубадуров играют на волшебных инструментах.
Я выдохнула восторженно:
– Что это?
Фил бросил небрежно:
– Станция «Инструментальная классика». В машине только это ловит. Хотя другого не слушаю. Классика на мозги хорошо влияет. А я люблю, когда мозги работают.
Мы с Лодином переглянулись, он повторил:
– Почему ты нам помогаешь?
– Да так, – произнес Фил, вертя баранку телеги и заставляя ее поворачивать направо. – По пути было. Видел, как вы улепетывали под шумок из отделения. Я, к стати, был занят тем же. Только у меня машина припаркована была. А у вас, как вижу, нет. Ну?