Частная Академия. Осколки

Ланская Алина

Но… бездумно прохожу по гардеробной, касаясь пальцами одежды. Не сомневаюсь: если заглянуть в закрытые ящики, там тоже что-нибудь обнаружится. Никогда у меня не было такого изобилия вещей. Ладно, даже у своих знакомых я ничего подобного не видела!

Это слишком для меня! Целое состояние! Страшно представить, сколько это все стоит! Надо отказаться. Я не смогу это принять. Сейчас спущусь и попрошу все вернуть.

Глава 37

Мне ничего из этого не надо. Это… все для таких, как Инга

или ее сестра, для их подружек, которые в каждом посте собирают новые «луки». А еще меряются брендами, у кого более дорогой и известный. Сама неоднократно слышала подобные обсуждения в кампусе. Да, еще важно не нарваться на паль, потому что «байеры пошли не те».

Нет, у них не только шмот и «луки» в головах. Дур и пустышек в нашей академии я не встречала. Но вот эта принадлежность к высшему свету благодаря наличию платья или сапог по цене, как годовая зарплата моих родителей, дико коробит… Не мое это.

И все же я не могу оторваться от огромного стеллажа с обувью. Тут сколько пар вообще? Во мне просыпается дотошный математик… пять, десять, пятнадцать… пятьдесят восемь пар обуви!

Красивые и дорогие. И какие-то… неприступные. Роскошные. А еще они очень приятно и ненавязчиво пахнут.

Я только потрогаю… Чтобы перебить растущее внутри чувство благоговения.

Беру черные полусапоги, они выглядят самыми «дружелюбными». Я такие видела в магазинах, и цена у них была нормальная. Обычными они кажутся только поначалу — стоит до них дотронуться, и пальцы утопают в мягкой коже. Не подозревала, что она бывает настолько нежной. Рассматриваю туфли — их здесь очень много, и все они разные. Но ни одной пары на тонкой шпильке не обнаруживаю. Кроссовки, ботинки, балетки, несколько пар сапог…

Когда приближаюсь к вешалкам с одеждой, понимаю, что до сих пор держу полусапоги в руках. Интересно, они удобные?

Так. Я только примерю…

Когда слышу звук отворяемой двери гардеробной, а потом и шаги Артема, нервно дергаюсь, кручусь на месте — переодеться обратно в свое я уже не успею.

— Неплохо, — выдает вердикт Баев. На его губах появляется довольная улыбка. — Очень неплохо. Тебе идет.

— Это все не мое, — срывается с губ. — Да тут… Я никогда не носила такое дорогое…

— С чего ты решила, что дорогое? — Баев усаживается на пуф и с любопытством разглядывает меня. На разложенные брюки и юбки он не обращает внимания.

— А какое у тебя еще может быть? Артем, спасибо большое, но я не думала, что вот столько, и… у меня же есть своя одежда! Я к ней привыкла.

Звучит жалко и как-то по-детски. Я будто предала себя, повелась на дорогой и качественный шмот. Я же другая. К тому же не представляю, как все носить, как комбинировать. Джинсы и худи — беспроигрышный вариант, а сейчас я как перед минным полем. Один шаг — и модный провал мне обеспечен. Безумно стыдно признаться в этом Баеву.

Лицо Артема абсолютно непроницаемо. Язык не поворачивается сказать, что надо все это вернуть. Такое красивое и… соответствующее ему, Артему. Но вряд ли мне.

Я неловко мнусь, проклиная себя за двойственность — хочу ведь оставить, почувствовать наконец, что значит носить дорогую

одежду, но сама себя убеждаю, что я не такая, как Инга или Настя. Что я выше всего этого шмота.

— Лично мне плевать, в чем ты ходишь, — прерывает молчание Баев. — За одним исключением. Белье. И оно только для меня. А все остальное — лишь игра по правилам. Иначе тебя не признают. Малая цена, чтобы получить желаемое.

— Желаемое? — переспрашиваю. — Ты о чем? И кто не признает?

Артем глубоко вздыхает, я бы даже сказала — мученически. Все-такие какие же мы с ним разные!

— Так выглядит успех для тусовки. То, как ты выглядишь, — это как запах для животного. Свой — не свой. Свой — примут в стаю, не свой — загрызут.

— Бред! — фыркаю я. — Да половина Силиконовой долины ходит как Юлькины задроты-айтишники. Джобс, Кук, да тот же Маск, да…

— Но ты не они, — мягко перебивает Баев. Ведет себя на редкость терпеливо со мной. — Ты — моя девушка, Мира, а не бунтарка, которая забила на традиции и правила академии. Но если ты настаиваешь, позвони Оле, она все заберет.

Поднимается с пуфа и выходит из гардеробной, а я в растерянности продолжаю стоять в тех же сапогах.

До конца дня каждый занят своим делом. Артем лежит почти все время в кровати, но исключительно с ноутбуком на коленях. По хмурому виду Баева понимаю, что его лучше не трогать. Он сейчас похож на того надменного и холодного хозяина пентхауса, который однажды привез сюда дрожащую от страха и унижения грязную девчонку.

Я его не отвлекаю, только напоминаю про лекарства и еду. Он согласно кивает, а после снова уходит с головой в работу. Кому-то звонит, что-то выясняет. Тут я уже собираю пожитки и возвращаюсь к себе. Меня тянет в гардеробную, но я заставляю себя сосредоточиться на домашних заданиях. Получается не очень. Не выдержав, отбрасываю тетрадь и пишу сообщение Ольге. И спокойно погружаюсь в учебу.

Поздним вечером тихонько заглядываю к Баеву. Спит.

У меня не хватило духа остаться с ним. Мы не ругались, как у нас бывало не раз, не кричали друг на друга, Артем даже не взбесился, когда я назвала бредом их правила игры. Он просто ушел, предоставив мне самой принимать решение.

Притворяю дверь и ложусь спать в своей комнате. Кровать кажется настолько огромной, что я долго ворочаюсь — не могу найти себе в ней места.

Утром просыпаюсь от сигнала будильника, и пока нашариваю телефон, звук уже замирает.

— Доброе утро! — доносится до меня бодрый голос Артем. — Как спала?

Сна уже ни в одном глазу, судорожно приглаживаю волосы, чтобы они не походили на воронье гнездо.

— Нормально. — Смущенно смотрю на Баева. — Привет! Ты… одет?

На Артеме водолазка песочного цвета и темнее на пару тонов брюки. Чисто выбрит, черные волосы в легком беспорядке, которого мне не добиться, как ни старайся.

Роскошный, уверенный в себе мужчина, он точно знает, чего хочет.

— Да, и жду от тебя того же, — задумчиво произносит Артем. Ловлю на себе его оценивающий взгляд. Инстинктивно подтягиваю к груди одеяло. — Не надо, опусти его. Хочу полюбоваться… кружевами.