Частная детективочка или кодекс локального апокалипсиса
Шрифт:
Ксенька пока у Китайца. Тимкин начальник обеспечил все расходы на её лечение. Ну и мне перепало. Если всё получится, мне нужно будет подумать о новых расходах. Наша семья может увеличиться. Я пока не пыталась связаться с Ксюхиной роднёй. Почему-то меня мучили на их счёт сомнения. Да и с ней самой ещё не всё было ясно.
Накинув халатик, я спустилась в мастерскую. Уже тройку дней я ковырялась с парой голубеньких подковок. Да, я забрала не только свой пистолет.
Второй сканер позаимствовал Тимур. У Вдовы. Когда рванула лаборатория, он ожидал в условленом
Вдова была ещё жива. Правда побита так, что не только спасать, а сдвигать с места её было страшно. Она сказала только, что мы живы. И Тимка ждал нас до упора. Пока мы не выбрались с помощью нашего маленького проводника. Сканер он забрал, чтоб не попал "не в те руки". Многое осталось неясно во всей этой истории. Например, как старик опять смылся от морлоков и что он взорвал под лабораторией. Что хотел дружок Вдовы сделать с изобретением профессора. Читать чьи-то мысли?
Тимка выдал сумасшедшую идею, что можно устраивать сеансы для богатеньких торчков. Кормить наркотой раба-наркомана и снимать с его мозгов ментальный кайф, без побочного вреда для здоровья. Мысль как раз в стиле нашего пожёванного маньяка.
Только бы мне с этими штуками разобраться, а уж применение мы им сами поищем. Не такое извращённое.
Гера позвал меня завтракать. Вот поем и поеду проведать подружку. Если конечно ничего не случится. По моему профилю. Закон Синбада-морехода: куда бы ты не планировал плыть, все планы ломаются после первой штормовой волны.
Дело 8. Охота на Сколопендру.
Сегодня мой тринадцатый день рождения. Прошло целых полгода без всяких детективных дел. Герасим был счастлив. Я сидела дома и занималась спокойными хозяйственными заказами. В перерывах исследовала ментальные сканеры. Сначала Тимур хотел показать их криминалистам-электронщикам, но я отговорила его. Там секретность не соблюдёшь, их тут же приберут особисты и пристроят к мозголомке неугодных. Полиция всегда соперничала с этими снобами от спецслужб и Тимка согласился дать мне возможность самой покопаться.
Уже два дня как от старика Китайца вернулась Ксеня. Лечение прошло успешно, хотя сложностей возникло множество. В основном это было связано с уходом и поддержанием её в состоянии комы. Оборудование такого места у Китайца обошлось дорого. Наняли женщину ухаживать за больной. Мыть, переворачивать и массировать, чтоб уберечь от пролежней, кормить внутривенно. Всё это оплатил Тимкин новый начальник. Они стали хорошими друзьями.
Китаец помог и Нине с токсикозом. Теперь осталось совсем чуть до родов. Скоро наш Тимурка станет папашей.
Ксеня стала такой красавицей, хоть и была ещё слабенькой. Но у неё совсем пропал землистый цвет кожи и дрожь в руках. Гера её ещё откормит. Представить невозможно, но они с Катериной развили бурную деятельность и устроили целую кроличью ферму между нашими дворами. Я туда не ходила. Прятала голову в песок. Стоило мне увидеть маленьких пушистиков и есть бы я их уже не стала.
А Петька ничего. Он вернулся из диггерской школы и превратился в жилистого крепкого парня. Каждый день на своём дворе он упражнялся с голым торсом в любую погоду, что немало смутило Ксеню, увидевшую это зрелище впервые. Для меня же, даже этот обновлённый
Помощь матери в крольчатнике и Герасиму с колкой дров - только малая часть тех обязанностей, что Перька взял на себя по возвращении. В деревне диггеров работают все. Дети не исключение. Но пацану и в обычной школе подучиться не помешало бы. Со мной хоть Сильвер занимается. А я учить не могу. Терпения не хватает.
Катерина чип имеет, но устроиться на работу всегда было трудно. Тем более, когда она одна растила ребёнка. Вот и крутилась как могла. А обучение теперь платное. Начальное правда не очень дорогое. Плата скорее символическая. До четвёртого класса. А дальше возрастает на порядок. Из-за этого тогда Петька и повёлся на эту мульку с гладиаторской школой.
Была у меня мысль, что Ксеня станет с ним заниматься, но чего-то уж очень он её в ступор вгоняет. Влюбилась что ли? Ну да ладно. Обживётся, глянем.
То, что Ксене прийдётся пробыть с нами минимум год, было делом решённым. В законодательстве есть один путь, по которому она могла даже восстановить чип. Правительство соблюло видимость справедливости, введя в закон оговорку о том, что лишённый чипа наркоман, доказав, что он чист от наркотика не менее года, может восстановиться в гражданских правах. На деле, выброшенные в зону, конечно, никак не могли самостоятельно очиститься. Ксеня станет первой. Хорошо, что не надо объяснять как ей это удалось. Достаточно сдать тест в полицейском управлении. Ну, там есть кому помочь.
Родители отказались с ней встречаться. Они не верили в успех. Точнее отец. Так сказал Гера, которого мы попросили взять на себя эту миссию. Мать просто не имела права голоса в их семье. Может быть, если бы пошёл Тимур или его начальник, дело бы и выгорело, но им нельзя было официально быть связанными с помощью лишённой прав. Герасим тоже рисковал, но работы у него не было, а увольнение первое наказание за такое правонарушение. Прямая помощь - лишение чипа. Так вот, Ксюхин папаша разорался, что подаст на Геру донос в полицию. Я не стала говорить ей об этом. А она не спрашивала. Наверное, своего отца знала лучше меня.
То, что дал мне в своё время папа, в профессиональном плане, не осталось на одном уровне. Сильвер знакомил меня со всеми новинками и, кроме того, меня захватила идея ментального сканера. У него было море потенциальных возможностей. Технически, я восстановила прибор довольно скоро. Он явно был испорчен намеренно. Но, имея два экземпляра на руках, даже учитывая то, что конструкция одного была сильно усовершенствована, это оказалось не очень сложно.
Гораздо более трудным заданием было наладить управление. Программа, заложенная в его мелкие упрямые мозги, была закодирована. Код мне пока не давался. Я пошла по простейшему пути и решила, что имя больной дочери скорее всего и было кодом. Выяснить это в документах, конечно с помощью Тимки, мне не удалось. Сохранились данные о родителях, но имён детей в них не было. А из всех живых свидетелей оставалась только мать Вдовы. Мне нужно было попробовать наладить с ней контакт, но так, чтоб она не догадалась о том, что их разработка в моих руках. Разговор мог стать болезненым и я никак не могла на него собраться. Нужно было продумать заранее все повороты, чтоб не замешкаться на возможной и неизбежной лжи и не потерять этот путь окончательно.