Частная школа

Шолохова Елена

— Я не уйду, пока не спустишься со мной и нормально не поешь.

Катя ещё немного помешкала, затем решительно выдохнула:

— Хорошо.

А потом стало понятно, чего так боялась Катя. В столовой все до единого, как только они появились, пялились на неё. Откровенно, злорадно, смеясь. Не только рассматривали, но и обсуждали. Со всех сторон доносилось: крыса… стукачка… обоссалась… фу… отстой…

Если бы так говорил кто-то один, ну два-три, а то практически все кругом шипели, хихикали, презрительно кривились, тыкали пальцем. Эрик подмечал эти лица, словно ставил

в памяти зарубки, кто есть кто.

На всю столовую, где в такое время завтракали ученики с восьмого по одиннадцатый класс, набралось едва ли с десяток таких, кто не участвовал в этом уродливом шоу: Ренат Шмыгов, но и тот перестал улыбаться, только когда поймал на себе взгляд Эрика. Олег Руденко, который просто зациклен на учёбе, а то, что ему неинтересно, попросту не замечает. Даша Кутузова, соседка Кати, тоже не от мира сего — просто женская вариация Олега Руденко. Ну и Корбут, который взглянул на Катю, когда они вошли, и тут же низко опустил голову, больше уже ни на кого не глядя, немного поковырялся в тарелке и почти сразу ушёл. Ну и ещё несколько, кого Эрик пока ещё не знал.

Зато остальные глумились от души…

Катя сразу поникла, съёжилась вся, голову вжала в плечи, что только подбавляло им азарта. И он рад был бы что-то сделать, но что — не знал. Всем рты не заткнёшь, не подбегать же к каждому…

Хотя одному десятикласснику он всё же отвесил крепкий подзатыльник в ответ на похабную реплику:

— Эй, крыса, трусы высушила?

Но это капля в море. Этот дурак замолк, закашлялся, а другие только раззадорились.

— Постарайся не обращать внимания. Не слушай никого, — внушал ей Эрик. — Просто садимся, едим, уходим. На этот цирк ноль внимания, поняла?

Она кивнула, конечно, но лицо у неё было такое, словно она шла по раскалённым углям и изо всех сил терпела.

Ела она тоже по инерции, вяло жевала и на его вопросы отвечала невпопад. Видно было, что для неё само нахождение здесь — пытка.

Только когда они вышли из столовой и свернули в холл, где, к счастью, никого не было, Катя немного пришла в себя.

— Долго вот так будет длиться?

Эрик пожал плечами.

— Дня два, три, может. Пока не появится новый повод. Да не бери ты в голову. Они же только и ждут реакции от тебя. А не будет реакции — они и заткнутся.

— Я так не могу. И хотела бы — да не могу.

— Ты лучше скажи, что там с дневником? Есть там что интересное?

И Катя, на удивление, переключилась почти сразу. Встрепенулась, насторожилась и, озираясь, тихо произнесла:

— Да… есть кое-что. Но я не дочитала. Девчонки почти всё время были в комнате. При них я не могла его достать. Но сегодня вечером они идут на день рождения к Полине Аксентьевой. Я его возьму и… давай где-нибудь встретимся. Где никого не будет? Может, в липовой аллее?

— Ладно, я за тобой зайду.

28

Любопытных Эрик не любил, но сейчас его самого снедало любопытство. Не терпелось узнать, что же в том дневнике. Вдруг та девчонка, Алиса, написала, кто довёл её до самоубийства. Только вот что потом

с этим делать? За это же и статья уголовная полагается. Но судя по тому, что этот дневник не нашли раньше, выходит, что не очень-то и искали. Ну да, собственно, Ренат это и говорил. И ещё интересно, почему директриса сделала всё, чтобы следствие закрыли? Просто чтобы замять скандал, который повредит её школе? Или она кого-то покрывает? А, может, и сама имеет отношение…?

Эрик раздражённо одёрнул себя: он ещё знать не знает, что там за «кое-что» вычитала Катя, может, вообще ерунда какая-нибудь, а он тут версии преступления плодит.

Около шести Ренат Шмыгов отправился на день рождения к Аксентьевой, а до этого с самого утра к нему тщательно готовился. Даже ещё со вчерашнего дня начал: ездил в город за цветами, где заодно и постригся, приставал то к Эрику, то к Олегу с флаконами туалетной воды — какая лучше пахнет. Да и вообще все уши им прожужжал о том, как давно и долго выбирал он для Полины подарок, и купил его ещё летом, на каникулах, потратив подаренные отцом к окончанию учебного года деньги плюс всё, что накопил. Доставал чёрный бархатный футляр, хвастался, сколько там грамм, сколько каратов, какое плетение, называл цену, которая для Олега Руденко прозвучала как пустой звук, а Эрику, хоть вида он и не подал, показалась непостижимо заоблачной. Мать столько получала в своей филармонии за полгода или даже больше.

— Как думаете, ей понравится? — спрашивал Ренат.

— Она умрёт от счастья, — хмыкнул Эрик.

— Или я умру, если ты не заткнёшься, — недовольно изрёк Руденко, на мгновение оторвавшись от книги Яссера Сейравана «Матч Фишера против Спасского».

— Зануда, — обиженно буркнул под нос Ренат, надевая отглаженную рубашку из тёмно-вишнёвого шёлка.

Без пяти шесть он, прилизанный и благоухающий, подхватил свой драгоценный футляр и огромный букет алых роз и помчался на праздник.

Руденко тоже приглашали, как знал Эрик (Аксентьева вообще весь класс позвала, кроме него и Кати). Но Олег ответил в своём духе: делать ему больше нечего, кроме как тратить целый вечер на всякую ерунду.

В половине седьмого Эрик спустился на второй этаж. Из комнаты Дины по всему коридору разносились взрывы хохота, возбуждённые голоса, взвизги, музыка. Очевидно, праздновали там уже вовсю. Тем лучше.

Эрик коротко стукнул и вошёл в Катину комнату. Та уже его поджидала — достала знакомый блокнот и сунула в сумку буквально за секунду до того, как в комнату вернулась одна из её соседок — Даша Кутузова. Стрельнула в Эрика сердитым взглядом, но ничего не сказала.

— А ты чего здесь? У вас же happy birthday party, — спросил он её, игнорируя неприветливое выражение лица.

Несколько секунд она молчала и хмурилась, явно раздумывала, можно ли с ним заговорить, он же тоже теперь изгой, раз общается с той, кому объявлен бойкот. Но в конце концов, видимо, решила ответить, раз кроме них тут нет никого.

— А что мне там делать? Полину я поздравила и хватит. Зачем мне вечер терять?

— Вы с Руденко случайно не родственники? — усмехнулся Эрик.